Настрой у нее был на нуле и никаких флюидов. Вот и все. А несколько недель спустя...Она сказала:– Все равно тебе следовало рассказать мне об этом. Не могу взять в толк, почему хотя бы не упомянул.– Ну что ты на меня набросилась? Я что, наврал? Ты же не спрашивала. Послушай, Кэй, не люблю я говорить на такие темы. Возможно, нужно было отнестись к ней повнимательней, выслушать. Я кое-что заметил. Мог бы, наверное, как-то встряхнуть ее.Она вздохнула:– Ну, тут уж твоей вины нет и упрекать себя не за что...– Знаю, но вот на такие размышления натолкнула меня ее гибель. Поэтому, наверное, не хочу ворошить все, что связано с ней. Если Сэм хочет тебя просветить, кто с кем и как и что, могу рассказать о его уроках мастерства, где сценки...– Прошу тебя, Пит, – сказала она. – Не хочу я ничего знать.Наклонившись, взяла миску с водой – Фелис уже приготовилась лакать, – подошла к раковине, выплеснула.– А я вообще плюю на этого Сэма. Ишь ты! Захотел вбить клин между нами...Тыльной стороной ладони она передвинула рычажок на кране.– А это к делу не относится, – сказала, ополаскивая миску.– Все, что ты сказала, звучит так, будто этот старец ревнует и настроен враждебно ко мне.– Он пригласил нас к себе на вечеринку, – сказала она, наливая в миску свежую воду. – Он видел, как мы целовались на углу. Стюарт заключил с ним договор на книгу.– Ты ему сказала, кто я?– Конечно, нет, – ответила она, наклоняясь и ставя миску на пол. – Но он и сам может узнать. Начнет писать о твоей матери и наткнется. Стюарт или Норман могут в разговоре с ним сказать, что я общаюсь с ее сыном. Лучше бы ты сам ему сказал об этом. Ведь вовсе необязательно, что он догадается про фонд. – Она погладила кошкину голову. Та лакала воду. – А если и да, то не вижу причин для тревоги. Узнает – тем лучше.– Спустись ко мне. Обсудим. Вайда вернулась. Сделала операцию. Лиза, похоже, собирает посиделки.– Пит, дорогой, – сказала она. Закрыла кран. – Я не смогу сегодня смотреть наше кино. Столько работы накопилось – читать, читать и читать...– Не сердишься на меня?– Нет-нет, – сказала она, сбрасывая туфли. – Правда, милый. Сама не люблю душераздирающие сцены. День был трудный. Производственное совещание, и я там выглядела не так, как хотелось бы. Увидимся позже. Ты как?– Спрашиваешь! Люблю, тебя, лапа.– И я тебя люблю, – сказала она. – У тебя там есть еда?– Полно. Ну хорошо, позже, так позже.Сказали, что целуют друг друга. Положили трубки. * * * Она сидела, смотрела на текст, а сама думала, не сочинил ли он очередную ложь. Мастер на этот счет, конечно. Все так правдоподобно, без запинки...Ну а если его отношения с Наоми Сингер вовсе не "пустое", если было что-то между ними? Приглашал ли он и ее в 13Б? Попалась ли и она на этот крючок? Крючок... Именно это слово. Зацепилась ли глазом за кусочек жизни, на которую взирает Господь...Вот, например, сейчас... Видит ли он, что она сидит и тупо смотрит в рукопись? Интересно, конечно! Работает ли она или погружена в свои мысли? А он щелкает, должно быть, переключателями, нажимает кнопки. Она, конечно, на "1" и на "2"?Перевернула страницу.Вот так и становятся параноиками...А эти – как их? – фантастические видаки – "Такай" – "Сакай" – "Банзай"... Скоро будет заглядывать через ее плечо в рукопись. Неудивительно, что Хьюберт Шир собирался отправиться в Японию...Подумала о том, что сказала ему, мол, не любит душераздирающие сцены...А сама что читает? Очередное убийство... Ребята, вы совсем чокнулись! Передышку какую-нибудь все же дали бы читателям...Прочитала дюжину страниц. На бланке "Диадемы" синим карандашом написала: "Не для нас". Отложила рукопись в сторону.Почувствовала непреодолимое желание взглянуть на люстру. Помассировала вместо этого шею, взяла другую рукопись.Семейный конфликт... Не такой бурный, как у Гофманов или Маклиффов, но вполне вероятно, что и такое бывает. Хорошо написано, интересно... Зазвонил телефон.Посмотрела на аппарат. Взяла трубку после второго звонка.– Алло, – сказала она.– Хочешь сказать, что сама собственной персоной? Нет, правда? Это не автоответчик? Видит Бог, не могу поверить...– Здравствуй, Рокси! – сказала она. – Сама слушаю тебя, своими собственными ушами.– Могу представить! Ну как там твой Голубоглазый?– Превосходно! – сказала она. Подумала: слушает, наверное...– Догадайся, у кого будет выставка в галерее на Грин-стрит в апреле?– Господи, Рокси! Потрясающе! Поздравляю. Ну, рассказывай.Рокси так и сделала. И все подряд – о том, что матушка Флетчера стукнулась на машине, о планах на Рождество, о фильме, который видели.– А ты как? – спросила, наконец.– Превосходно! – сказала Кэй. – Ужасно отстаю с работой...– Ну расскажи что-нибудь. Ах, да ладно. Ну пока. В воскресенье идем кататься на коньках, не хотите с нами?– Спрошу Пита, потом позвоню. Пока. Флетчеру привет. – Положила трубку.Села читать. Массировала шею. Приняла душ.За стеклом, запотевшим, увидела тень. Открылась дверь и вошел он, совершенно нагой. Улыбнулся.– Сюрприз, – сказал он. Встал под душ вместе с ней, обнял. – Господи, как только терпишь? Кипяток... У-у-у, сварюсь сейчас... – говорил, пританцовывая.Она задержала дыхание.– Не сходи с ума! Душ принимаю я...– Прости, – он прижался к ней, поцеловал в щеку. – Чуточку подглядывал за тобой. Увидал, что пошла в душ, подумал: "Чего смотрю, чего сижу, могу ведь пойти к ней". Не мог сдержать себя.Она сказала:– Я так и знала, что следишь за мной.– Я знаю, что ты знаешь, что я знаю... – заметил он. Улыбнулся. – Лапа, не было ничего серьезного.Она отвела взгляд, отвернулась. Он повернул ее голову, лицом к себе.– Не вру, лапа! – сказал он. – Правда. Пару раз выходил с ней и все. Если было бы что серьезное, я бы сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57