Над дверью бара красовалась вывеска: «Пьян за пенни, мертвецки – за два, место на полу – бесплатно». Два юноши-близнеца, одетые в подновленные кольчуги фюрда и, видимо, служившие здесь охранниками, ни слова не говоря, впустили нас в помещение. Мы с трудом протиснулись внутрь, затем толпа расступилась, дав возможность нам с Волосатой Грудью пройти вперед. Мы оказались в довольно маленьком зале, всего с шестью круглыми столами, за которыми играли в карты, курили и пили вино. Посетителями были по большей части молодые люди, одетые в кожу и замшу. Они молча смотрели на нас. С хрустом распахнулся веер, и из-за него раздался голос:
– Вэнс, дорогуша, что ты нам принес?
– Я – Янт Шира, и я…
Вэнс скрутил мне руку.
– Это тот парень, который торговал наркотой в Галте. Как вы знаете, лорд Авер-Фальконе, Петергласс-Лучник предлагает за его голову награду. Я нашел его… – Почувствовав неуверенность, он замолчал.
Авер-Фальконе? Это фамилия губернаторской семьи. Я задумался, почему беспризорник с улицы выбрал в качестве псевдонима имя людей, которых всем его дружкам полагалось ненавидеть.
Веер немного опустился, открыв моему взору сильно накрашенное лицо.
– Правда? – произнесли напомаженные губы. – Риданнец, как забавно! А разве не все они остались за Стеной? Тогда понятно, почему тебя до сих пор не могли поймать, проказник.
Вместо ответа я от удивления широко открыл рот. Что здесь происходит и кто это передо мной? Я мог поклясться, что Авер-Фальконе – парень. Однако он был одет в зеленое платье, а я точно знал, что мужчины, и даже мальчики, в платьях не ходят. Девочкам можно носить брюки, а вот мальчикам платья – нет. Может, в таком случае это была девочка? Так? Значит, она просто выглядела как мальчик. Или, возможно, я попал на костюмированную вечеринку. Я читал о маскарадах, но полагал, что обычно на них гораздо веселее. Хасилит снова поставил меня лицом к лицу с чем-то непонятным. Стоит мне почувствовать себя увереннее в этом городе, как он снова меня дезориентирует. Трамваи, море, деньги. Толпы, преступность, иерархия. Я думал, что уже преодолел состояние культурного шока и смогу без труда приспособиться к любым новшествам. Но сидевшее передо мной создание умудрилось самим фактом своего существования полностью выбить меня из колеи. И я не мог спросить об этом своего хозяина!
– Риданнец?..
Я слегка расправил свои непропорционально большие крылья. Моренцианцы были ленивыми и вялыми людьми и поэтому нуждались в велосипедах. Я просто бежал туда, куда мне нужно, люди же этого никогда не делали.
– Только наполовину, – ответил я. – Я могу бегать и летать.
Мальчик тоненько засмеялся, и остальные присутствовавшие засмеялись вслед за ним.
– Летать? Что, правда? Я не верю!
И пусть не верит. Возможно, ему придет в голову сбросить меня с крыши.
– Шира, – произнес он вслух. – Это имя ты получил, потому что незаконнорожденный. У риданнцев с этим очень строго. Ты сирота, насколько я понимаю. – Я кивнул. – И не женат. Ах ты, бедняжка, тебя, надо полагать, оставили умирать на каком-нибудь крохотном уступе далеко в горах. Я понимаю, почему ты решил податься в город.
– В прошлом году я сбежал из Дарклинга, потому что снежная лавина разрушила мой дом, – сообщил я ему. Сам того не желая, я с такой горячностью произнес последнюю фразу, что они даже переглянулась. – В доме осталась Эйлен Дара. Она в бурю выгнала меня на улицу, так что я спасся благодаря ее жестокости. Когда снег и ветер утихли, я поднялся в воздух и отправился на восток, и летел, пока не упал от усталости.
– И теперь ты торгуешь дурью? – Ехидная улыбка. – В это трудно поверить. Чтобы так хорошо говорить на моренцианском, ты должен был прожить здесь много лет. Дорогой мой, да из-за того, что ты торгуешь наркотой, Петергласс просто прыгает от злости – ведь это его сфера. А у тебя качественнее, дешевле и дозы больше, чем у него. Зачем ты продаешь эту боль и страдания в красивой обертке удовольствия?
– Наркоманы все равно раздобудут дурь, у меня или у кого-нибудь другого. А мой товар купить проще и безопаснее.
Доттерель однажды разъяснил мне основы финансовой деятельности, и тогда в моей голове созрел грязный и коварный план. Я фанатично следовал ему, одержимый жаждой наживы, жаждой денег. Это стало моей новой верой. Я был подмастерьем, и зарплаты мне не платили, однако ночь за ночью я собирал свою дань на улицах и причалах. Удивительно, но у меня оказался прямо-таки талант к зарабатыванию денег. Я мог заговорить с любым, ибо все здесь жаждали моего товара. Я складывал мятые купюры в маленькую жестяную коробочку и собирался остановиться, только когда она заполнится до краев. Моей целью было накопить достаточно денег, чтобы покинуть Хасилит или открыть свою аптеку и жениться, найти любовь и понимание. Я трудился, чтобы жить лучше, – в чем я виноват? Меня считали опасным, поскольку я умело обращался не только с монетами, купюрами и белым порошком, – жизнь в Дарклинге научила меня искусству выживания в большей степени, чем привязанности и раскаянию.
Грудастая девица, сидевшая слева от Авер-Фальконе, глотнула розового коктейля из своего высокого стакана и проговорила:
– Нам пора. Убейте его, да и дело с концом.
– Тихо, Лэйс, тихо! Ты что же, не чуешь запаха денег?
Я заявил, что работаю только на себя и только в одиночестве. Это было ошибкой. Авер-Фальконе встал и махнул Вэнсу. Тот вместе со своими ребятами рванул вперед и принялся профессионально выколачивать из меня заблуждение. Удар в живот – и я согнулся пополам. Затем по затылку, в челюсть и под колено. Одному из них мне удалось врезать по скуле, он в ответ пнул меня ногой по яйцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128