Вот как здесь, видишь?
Я смотрел во все глаза. Пролет моста возносился в небеса и внезапно обрывался в самой верхней точке. Абсолютно такой же мост, как и в Лоуспассе.
– Кроме того, они прорыли тоннели, – не умолкал Фелисития. – После чего просто рванули кто вниз, под землю, кто вверх, по мосту, – и исчезли. Можешь поверить? Данлин бесился от ярости, потому что, как он сказал, они ушли от расправы.
– Это половина того же моста… – медленно произнес я.
Фелисития не понял.
– Мостов много.
– Ты не знаешь, куда они ведут?
– О нет, эксцентричный мой. А разве они должны куда-то вести? Знаешь, Данлин забирался на них. Он такой храбрый. Он бросал оттуда разные вещи, но они не исчезали, подобно Насекомым, а просто падали вниз. Так ведь, Лей?
– Да уж.
И в этот момент невидимые руки подхватили меня и потащили обратно в мое тело, безвольно валявшееся в одной из башен Замка. Как всегда. Черт. Черт. Черт! Я изо всех сил пытался сопротивляться, упирался, но в меня словно вонзили здоровенный крюк. Мое самое долгое Перевоплощение со страшной скоростью покидало меня. Я схватил Фелиситию за руку, и он скривился.
– Дворец, – крикнул я. – Это важно! Я вернусь, как только смогу!
– Мы будем там, – пообещал Фелисития.
– Скажите Данлину, чтобы он ничего не предпринимал, пока я не вернусь и не поговорю с ним! Я… А-а-а…
– Но почему?
Рука Фелиситии прошла сквозь меня. Яркий пейзаж блек на глазах, становясь серо-белым.
Я умоляюще посмотрел на полупрозрачного, будто призрак, экинна.
– Ты знаешь, куда ведут эти мосты, не так ли? – спросил он.
– О да. – И я исчез.

ГЛАВА 18

Странно, но я все еще жив. Очнулся и жив! Действие наркотика почти полностью рассеялось, однако состояние приподнятости осталось, и чувствовал я себя прекрасно. Ухмыльнувшись, я отодрал себя от медвежьей шкуры, после чего, добравшись до стола, выпил целый кувшин воды. По полностью догоревшим свечам я понял, что находился в отключке четыре или пять часов. Поморщившись, я потер болевший сгиб руки.
– Не делай этого снова, Янт, – сказал я себе. – А то подсядешь.
Дождь все еще стучал по ставням, а в щель между ними было видно, как по небу бегут темные облака. Земля вокруг Замка почернела от влаги. Я снял рубашку, потому что она вся была облевана, кое-как свернул ее и бросил этот комок возле постели.
Спускаясь по ступенькам, я услышал стук в дверь. Наркота, по-видимому, все еще держала меня, потому что я даже не задумался о том, кто бы мог притащиться ко мне среди ночи, да еще в такую бурю. Я в три шага преодолел лестницу и распахнул дверь.
С человека, стоявшего на пороге, ручьем стекала вода, в его глазах плескался ужас.
– Вестник?
– Хм? – Я моргнул. – Какой ты мокрый.
– Да. Идет дождь.
– О, действительно. Тогда, я полагаю, тебе лучше войти. – Высокий мужчина прошел мимо меня, и только тогда я понял, кто ко мне пожаловал. – Гончий?
– Комета, это ужасно. Я…
– Что, ко всем чертям, ты здесь делаешь? Что на тебе за наряд?
Слуга Микуотера расстегнул свою насквозь мокрую куртку и стряхнул воду с волос, завязанных в хвост. Он держал большой лук, который я отобрал и приставил к стене. Он был настолько не в себе, что я не стал бы доверять ему оружие. Потом я посадил Гончего в кресло рядом с камином.
– Комета. – Он был бледен как полотно. – Я бежал из Авии. Я прожил там всю жизнь. И теперь никогда не вернусь. Это невыносимо. – Он пребывал на грани нервного срыва.
В этой одежде я не видел Гончего уже лет двадцать. Элегантных костюмов и начищенных сапог больше не было – охотник выглядел так, как во время нашей первой встречи. Я наблюдал за ним, пока наливал большой бокал виски. Его зеленые куртка и плащ валялись на полу. Стрелы с павлиньими перьями, торчавшие у него из-за пояса, были, как прежде, яркими и острыми. Запястье Гончего обвивал браслет, на бедре висел меч. С другой стороны к поясу крепился острый кинжал в красивых ножнах. Рог на зеленом кожаном ремне на спине и серебряный медальон на шее довершали картину. Именно таким я увидел Гончего двадцать лет назад, когда он соревновался с Молнией на турнире стрелков в Микуотере. Тогда Сейкер легко одержал верх, однако мастерство и безупречное поведение Гончего впечатлили его настолько, что он предложил молодому человеку стать управляющим в его поместье.
Затратив неимоверное количество сил и времени на возрождение интереса к литературе и опере, меценатствуя, без конца организуя зрелищные маскарады и турниры, Молния воссоздал что-то вроде золотого века времен своей молодости, который современные авианцы превозносили до небес и яростно защищали. Гончий и его семья полностью растворились в этом сказочном мире.
– Я никогда не смогу вернуться, – с болью в голосе повторил Гончий.
– Заткнись, – велел я и передал ему виски.
Он выпил залпом и тут же выплюнул все на мой многострадальный ковер. Он сморщился, как все ценители дорогого вина.
– Мне нужно увидеть Молнию. Замок похож на могилу.
Гончий обхватил голову руками, и его плечи мелко затряслись. Нет, это не может ждать до утра. Да, это срочно. Нет, он не может поделиться со мной. Да, он расскажет это только Молнии. Да, он в ужасе. Я сделал глубокий вдох.
– Мы все – эсзаи! Я могу помочь! Прекрати хныкать и расскажи, в чем дело.
– Я скакал без остановки. Полумертвую лошадь оставил в Главном дворе. Позапрошлой ночью, как раз когда разыгралась буря, во дворце был бой. Мне нечего сказать в свое оправдание. Пятьдесят человек сломали ограду Озерных ворот и ворвались в сады. Эти ворота мог взять и ребенок. Ни фонари, ни факелы не горели. Ужасный ливень, тучи близко к земле. В дворцовых садах не было видно ни зги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128