Молния немного вытянул шею, чтобы окинуть взглядом стену здания, где хранилась казна Микуотера.
Сейкер ехал, выпрямившись в седле, рядом со Свэллоу; на его лошади была красная попона, а доспехи самого лучника сияли подобно солнцу. Довольно часто он оглядывался назад, словно собака, чуявшая опасность. Однако спорить со Свэллоу он прекратил уже давно и теперь следовал за ней просто для ее безопасности, потому что знал: она не станет доискиваться причины. Я подумал, если бы у него было достаточно сил для того, чтобы остановиться, Свэллоу была бы вынуждена продолжить путь в одиночестве. И уже километров через десять она почувствовала бы сомнения и вернулась к нему. Но каждый из них невольно подстрекал другого двигаться дальше, и они излучали опасную храбрость, которая поднималась вверх подобно теплому воздуху. Волосы Свэллоу отливали медью, на коленях у нее лежала гитара. Ее штандарт с изображением дельфина развевался на ветру. Фюрд двигался вперед, шелестя опавшими листьями, погруженный в размытые цвета осени: пожелтевшего каштана, ржавчины и золота.
И все это время я парил над ними в вышине, как бумажный змей.

На самом деле я не мог повлиять на эту странную ситуацию, закрутившуюся из-за неразделенной любви Молнии к музыкантше. Хотя мне доверяли оба, я все же не был настолько близок, чтобы вмешиваться со своими попытками разрешить их проблему.
Невольно желая внимания, я однажды принял слишком большую дозу наркоты, но даже этим не смог вызвать гнев Молнии – настолько он был увлечен Свэллоу. И та не снизошла до меня, хотя мое дивное состояние не заметить было практически невозможно. Решительная Ондин не обращала внимания на мужчин.
Я не буду забивать вам голову рассуждениями на тему природы любви, поскольку слишком мало о ней знаю. Думаю, мое неумение, а может, нежелание любить уберегло меня от многих неприятностей. В моей жизни было достаточно женщин, начиная с Серии в Колесе и заканчивая Терн, но мне до сих пор незнакома страсть, сжигавшая Молнию. Я заметил: влюбленные очень привязаны к местам, где они бывали вдвоем, даже если это трамвайные остановки холодными ночами, и подобное поведение дает мне право считать, что любовь не просто слепа – она ослепительно глупа. Я люблю Терн, но у меня есть на то причины, к тому же взаимоотношения не причиняют мне неудобств. Молния исповедовал старомодный способ любить, и это сотрясало основы его естества.
Впервые Молния увидел Свэллоу в опере в Хасилите. Ее выступление стало сенсацией, зрители аплодировали стоя. В то время Молния практиковался в стрельбе на Длинном поле, в Микуотере. Он немедленно взял карету, чтобы посмотреть на «новое дарование». Все билеты в «Гранд-Морене» были распроданы, но у Молнии была личная ложа так близко к сцене, что он мог смотреть ей прямо в глаза. Когда она вышла на авансцену и запела, он, весьма заинтригованный, перегнулся через перила и случайно выронил свою программку, которая медленно, в полной тишине опустилась у ее ног. Остальное время он провел во тьме ложи, обхватив голову руками, настолько его поразил великолепный голос юной певицы. Он решил послать ей красные розы, и цветов для нее срезали столько, что с тех пор в Авии розы встречаются крайне редко.
Молния заплатил мне, чтобы я передал Свэллоу его первое письмо. Я обнаружил ее за сценой; на ней было полосатое трико и зеленый вельветовый платок. Визит императорского Вестника напугал ее. Потом, прочитав послание, она и вовсе упала в обморок, и мне пришлось приводить ее в чувство с помощью нюхательной соли.
Я служил у них почтальоном целый год. Молния вкладывал письмо в мою правую руку, пятьдесят фунтов – в левую, и я, спрыгнув с очередного уступа, улетал прочь. Свэллоу роняла письмо в мою правую руку и пять фунтов – в левую, и я отправлялся обратно. Молния пьет кофе на стрельбище в Мике, Свэллоу проводит время на сцене в Ондине. Молния в длинном парчовом камзоле, Свэллоу в смокинге и перьях. Курсируя между ними, я почти сколотил состояние.

Извозчичий двор Микуотерского дворца
Суббота, 20 июня 2014
Дорогая Свэллоу.
В своем последнем коротком письме ты была настолько добра, что поблагодарила меня за подарок, который я послал. Ничего особенного, это пустяки. Я умоляю тебя не придавать значения ценности такого рода вещей, когда ты сама настолько драгоценна для меня. Ты говоришь, что различия между Микуотером и Ондин очень велики, но, уверяю тебя, финансовые вопросы значат немного. Золото и купюры имеют ценность лишь потому, что мы – каждый из нас – изо дня в день соглашаемся на это. Мы находимся во власти иллюзий, однако деньги – это просто штампованные кусочки металла и бумаги, и, если обращаться с ними мудро, они будут служить нам. Причем даже небольшое их количество может быть использовано также разумно, как и огромное состояние, главное – это значимая и важная цель. Ты обладаешь незаурядным музыкальным талантом – и ты уже гораздо богаче меня.
Знай, что я буду ждать тебя и на меня можно положиться. Хорошо, что ты хочешь стать бессмертной за свои собственные заслуги. Как я уже говорил тебе, и, раз ты так хочешь, повторю еще раз: я искренне верю в твои способности, твоя музыка – настоящее наваждение, и я постоянно говорю о тебе с императором. Я могу ждать даже до тех пор, когда седина убелит твои роскошные волосы. Эсзаи, которые навеки стары, более благодарно принимают бессмертие, чем нахальные юнцы, но они скучают по своей молодости и мечтают о том, чтобы повернуть время вспять.
Я ни разу не получил от тебя прямого ответа, ты кувыркаешься и изгибаешься, как ласточка в полете, но как бы мне ни было больно ждать, я готов на это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128