Ухватившись за веревки, они развернули огромное белое полотнище и тут же принялись спускать его. Непокорный грот громко захлопал на ветру, но благодаря расторопности команды был быстро свернут, и нам открылось голубое небо. Третью мачту безжалостно перерубили, шпринтовый парус рухнул вниз, и через секунду мы оказались на свободной воде. И вдруг…
Сильнейший удар отбросил меня на поручни, так что я едва не перелетел через них. Крылья рефлекторно распахнулись. Туман всем телом навалился на штурвал, стараясь удержать корабль на месте. Ужасный грохот не утихал – «Медовый канюк», вклинившись между двух кораблей, продолжал двигаться вперед. Я видел ошалевшие лица матросов, как в тягучем ночном кошмаре проплывавшие мимо нас. От жуткого шума можно было оглохнуть: треск ломающихся досок, истошные вопли людей, металлический скрежет. Лучники подняли оружие и начали палить прямо по нам. Дождь стрел обрушился на борта «Канюка», его мачты; точно голодные мухи, впивались в беззащитные тела людей острые металлические капли. Я попытался свернуться клубком возле штурвала, слушая свист, который нес смерть.
Наши матросы прятались за своим общим импровизированным щитом, однако некоторые просто не успели убраться с середины палубы и упали на светлые доски, сраженные меткими выстрелами в лицо.
– Стреляйте по такелажу! По парусам! – кричал Туман своим лучникам.
Наконечники их стрел были обмотаны тканью, перед выстрелом они макали их в смолу и поджигали. Через пару минут такелаж соседних кораблей уже вовсю пылал. Поток стрел, летевших в «Канюка», иссяк – матросы и лучники бросились тушить свои корабли.
Нас по инерции все еще несло вперед. Доски трещали, борта со скрежетом терлись о борта. Наконец «Канюка» вынесло кормой перед носом корабля по правому борту от нас.
– Смотри, – объявил Туман.
Я вцепился в поручни. Он крутанул штурвал, и «Медовый канюк» развернулся, врезавшись в нос несчастного судна и сокрушив его. Цветные осколки стекла и обломки резных скульптур, украшавших нашу корму, разлетелись в стороны метров на двадцать.
Узкий нос небольшой каравеллы был раздавлен, словно орех. Ее бушприт раскололся, и корабль, быстро набирая воду, начал клониться вперед. Наши матросы свистели и улюлюкали в сторону команды «Кудряшки», находившейся теперь позади нас на расстоянии немногим дальше вытянутой руки.
Палуба «Кудряшки» погрузилась в воду, сбросив в волны всех людей. Когда судно наконец начало переворачиваться, его грот-мачта обрушилась на корабль, находившийся справа, в результате весь такелаж был порван и спутан. Веревки, свисавшие с бортов, цеплялись за плававшие в воде обломки досок. Туман продолжал орать на своих ошеломленных людей.
Я выругался раз и продолжал браниться, наверное, целую вечность.
– Это не позволит ей организовать погоню, – сказал Туман мрачно. – Мне нравился этот корабль. Янт, ради Бога, встань с пола.
«Канюк» израсходовал весь заряд инерции, благодаря которому мы вырвались из капкана, и теперь спокойно и горделиво покачивался на волнах.
Я только что стал свидетелем того, как мои самые ужасные кошмары становятся реальностью. Я не мог встать. Я не мог смотреть на это и просто сидел, сжавшись и закрыв руками глаза, возле штурвала. Я не перестал трястись, даже когда Туман ткнул меня в шею округлым носком своего сапога. Он торжествовал победу и презирал мои страхи. Расправив широченные плечи и подбоченясь, он оглядел матросов, которые сновали туда-сюда, возвращаясь на свои места.
– Поднимите грот, и прочь отсюда!
И прежде чем хоть одна из каравелл Аты смогла выдвинуться из строя и устремиться за нами, мы поставили паруса и набрали хорошую скорость. Теперь я был уверен, что мы спокойно доберемся до Перегрина. Ата, должно быть, стояла на мостике «Штормового буревестника», поскольку ее высокий голос доносился до нас сквозь скрип и скрежет такелажа и крики тонущих людей. Туман услышал ее и, поежившись, поплотнее закутал свои повязки в синий плащ.
– За ними! Да забудьте вы о «Кудряшке»! – Темноволосый человек положил руку ей на плечо, желая успокоить. Он просил спустить лодки и веревки, чтобы вытащить тех, кто еще плавал в воде. – Забудьте о «Кудряшке»! Поднять фок!
Она кричала лучникам, чтобы те продолжали стрельбу, однако воины Микуотера не привыкли к кораблям. Да и вообще ситуация была слишком странной – один эс-зай против другого.
Выглянув из-за нашего импровизированного щита, я увидел ее – перегнувшись через поручни, она яростным взглядом провожала удаляющегося «Канюка», края ее шелковой шали прилипли к бортам корабля. Двое сопровождавших ее воинов держали в руках длинные луки. Она торопила их, приказывая стрелять. Ата была нетерпелива, как эгоистичный ребенок. Когда один из лучников – тот, что был в отливающих бронзой доспехах, – покачав головой, сделал шаг ей за спину, Ата впала в форменную истерику.
– Ты что, пытаешься за меня спрятаться? – заорала она. – Вспомни, откуда ты! А ну, отдай мне!
Она толкнула его в грудь, отобрала лук и тут же, натянув тетиву, выпустила стрелу в нашу сторону. Но та быстро потеряла высоту и вонзилась в корпус «Канюка» лишь чуть выше ватерлинии.
Туман простонал.
– Ты что, ранен?
– Они – мои сыновья, – проговорил он медленно. – Они оба. Плоть. Кровь. То, что она использует моих мальчиков против меня, просто нечестно. Это неправильно, Янт…
– Да все это неправильно, – ответил я.
– Они делают то, что она говорит. Привязаны. Мизинец. Она сошла с ума, старик. Разве ей обязательно быть такой чокнутой? Оскорбление. Боль. – Туман передал штурвал своему старшему помощнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128