И поскольку при подъезде к Сен-Реми я сменил мое церковное одеяние н
а наряд голландского состоятельного путешественника, то не думаю, что ко
му-нибудь придет в голову расспрашиваться о тех событиях, случившихся да
леко отсюда. С какой стати мне знать о них?
Я вновь пишу, дабы не только отправить тебе отчет, что обязан делать, но и и
збегнуть помешательства. Итак, продолжаю свое повествование.
Казнь Деборы начиналась так, как многие подобные казни. Едва взошло солн
це, на площади, у дверей собора Сен-Мишель собрался весь город. Виноторгов
цы спешили заработать. Старая графиня, одетая в черное, появилась с двумя
дрожащими внуками. Оба мальчика были темноволосыми и смуглолицыми. На ни
х лежала печать испанской крови, но рост и тонкость костей были унаследо
ваны ими от матери. Дети были сильно испуганы, когда их вели на самый верх
скамеек для зрителей, находящихся возле тюрьмы и обращенных прямо к кост
ру.
Мне показалось, что младший, Кретьен, начал плакать и цепляться за свою ба
бушку. В толпе пронеслись возгласы: “Кретьен! Посмотрите на Кретьена!” Ко
гда мальчик садился на скамью, у него дрожали губы. Но его старший брат Фил
ипп выказывал лишь страх и, возможно, ненависть к тому, что происходило во
круг. Старая графиня обняла и успокаивала обоих детей. С другой стороны о
т нее расположились графиня де Шамийяр и инквизитор, отец Лувье с двумя м
олодыми церковниками в красивых сутанах.
Еще четыре духовных лица, насколько мне известно, нездешних, также занял
и самые верхние места на скамьях. Внизу стояла небольшая группа вооружен
ных людей. Насколько могу судить, они представляли собой местную власть.

Остальные важные персоны, точнее, изрядное количество тех, кто считал се
бя очень важными, проворно заполнили остающиеся верхние места. Едва ли б
ыло хоть одно окно, которое не открылось заблаговременно и в котором не т
орчали любопытные лица. Те же, кто стоял на ногах, теснились в такой близос
ти от костра, что я невольно задумался о том, сумеют ли они избежать ожогов
.
Из глубины толпы вынырнул небольшой вооруженный отряд, несший лестницу.
Ее положили напротив костра. Малыш Кретьен, увидав это, снова в страхе пов
ернулся к бабушке, трясясь всем телом, тогда как Филипп сидел неподвижно.

Наконец двери собора отворились, и на самом пороге, стоя под закругленно
й аркой, появились священник и еще один человек отвратительного вида Ч
скорее всего, местный мэр. Он держал в руках свернутый свиток. Справа и сле
ва от него впереди встали по паре вооруженных стражников.
Между ними взорам внезапно затихшей и распираемой любопытством толпы п
редстала моя Дебора. Она стояла прямо, с высоко поднятой головой. Ее худое
тело покрывало белое одеяние, свисавшее до самых босых ее ног. В руках она
держала шестифунтовую свечу. Глаза Деборы внимательно осматривали тол
пу.
Стефан, за всю свою жизнь я никогда не видел подобного бесстрашия, хотя, ко
гда я выглянул из окна постоялого двора, находившегося напротив, и мои гл
аза встретились с глазами Деборы, мой взор был застлан слезами.
Не могу точно описать тебе того, что произошло затем, кроме одного: едва го
ловы толпы были готовы повернуться в сторону того, на кого падал пристал
ьный взгляд “ведьмы”, Дебора тут же отводила глаза от этого человека. Ее г
лаза продолжали внимательно скользить по лоткам виноторговцев и прода
вцов закусок она глядела на группки собравшихся, которые тут же поворачи
вались к ней спиной. Наконец, ее взгляд остановился на скамьях для зрител
ей, возвышавшихся перед нею. Она увидела старую графиню, являвшую собой м
олчаливое обвинение, а потом и графиню де Шамийяр, которая моментально с
ъежилась на своем сиденье. Лицо последней покраснело, и она в панике взгл
янула на старую графиню, по-прежнему остававшуюся неподвижной.
Между тем отец Лувье, этот великий и победоносный инквизитор, хрипло кри
кнул мэру, чтобы тот прочитал обвинительный приговор, поскольку “нужно н
ачинать процедуру”.
Толпа приглушенно загудела. Мэр откашлялся, готовясь начать чтение, и зд
есь я с удовлетворением заметил, что руки, и ноги Деборы не связаны.
Моим намерением в ту минуту было спуститься вниз и, если понадобится, сам
ым жестоким образом пробиться сквозь толпу, чтобы встать вблизи Деборы,
невзирая на любую опасность, которую мог нести мне подобный шаг.
Я уже отходил от окна, когда мэр начал мучительно медленно читать по-латы
ни текст приговора, и тут раздался голос Деборы, заставив его замолчать и
утихомирив толпу.
Ч Я никогда не причиняла зла никому из вас, вплоть до самых бедных! Ч мед
ленно и громко произнесла Дебора.
Ее слова эхом отразились от каменных стен, и когда отец Лувье крикнул, тре
буя тишины, она возвысила голос и заявила, что будет говорить.
Ч Заставьте ее замолчать! Ч потребовала старая графиня, пришедшая теп
ерь в ярость.
Лувье снова заорал, обращаясь к мэру, а испуганный пастор посмотрел на св
ою вооруженную охрану. Но стражники отступили назад и тоже со страхом гл
ядели на Дебору и на испуганную толпу.
Ч Я буду услышана! Ч снова прокричала моя Дебора, и голос ее оставался т
аким же громким.
Когда она сделала всего лишь шаг, полностью выйдя на солнечный свет, толп
а отпрянула, превратившись в громадную копошащуюся массу.
Ч Меня несправедливо обвинили в колдовстве, Ч кричала Дебора, Ч поско
льку я не являюсь еретичкой и не поклоняюсь сатане. Никому из присутству
ющих здесь я не причинила никакого зла!
Прежде чем старая графиня успела вновь раскрыть рот, Дебора продолжала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40