В обоих случаях Петир изображен сп
окойным и вполне жизнерадостным, что было типично для голландских мужск
их портретов того времени.
Петир состоял в Таламаске с юных лет и до самой своей смерти, настигшей ег
о при исполнении служебных обязанностей. Как станет ясно из его последне
го отчета, посланного в орден, ван Абелю в тот момент было всего сорок три
года.
По общему мнению современников, Петир был хорошим оратором, слушателем,
прирожденным писателем, равно как и страстным и импульсивным человеком.
Ему нравилась творческая атмосфера, царящая в артистических кругах, и он
проводил немало свободного времени в обществе амстердамских художник
ов. Однако он всегда помнил о своих изысканиях, и его послания отличались
многословностью, обилием подробностей, а временами и чрезмерной эмоцио
нальностью. Кого-то из читателей это может раздражать, тогда как другие н
айдут записки Петира ван Абеля поистине бесценными, ибо в них не только ж
иво и впечатляюще описано все, чему он был свидетелем, но и открывается пр
екрасная возможность составить представление о характере столь незаур
ядного человека.
Ван Абель не отличался особым даром чтения мыслей (он признавался, что не
сведущ в этом искусстве, поскольку не любил прибегать к его помощи и не до
верял ему), но обладал способностью усилием воли передвигать небольшие п
редметы, останавливать часы и совершать иные подобные “фокусы”.
Первая его встреча с Таламаской произошла в восьмилетнем возрасте, когд
а, осиротев, он скитался по улицам Амстердама. Рассказывают, что, прослыша
в, будто Обитель дает кров тем, кто “не такой, как все” (а маленький Петир бы
л именно “не таким”), мальчик долго бродил вокруг, пока наконец в одну из з
имних ночей не уснул прямо на ступенях у входа, где, возможно, он бы и замер
з до смерти, не наткнись на него Франц Рёмер. Как позже выяснилось, мальчик
был достаточно хорошо образован, умел писать по-голландски и по-латыни, а
также понимал по-французски.
О своем раннем детстве и родителях ван Абель сохранил лишь отрывочные во
споминания, не отличавшиеся достоверностью, однако впоследствии, уже ст
ав взрослым, он занялся поисками своих корней и не только выяснил, что его
отцом был известный лейденский хирург Ян ван Абель, но и отыскал принадл
ежащие его перу обширные труды по медицине, содержащие ряд выдающихся дл
я того времени открытий в области анатомии и лечения целого ряда недугов
.
Петир часто говорил, что Таламаска заменила ему и отца, и мать. Пожалуй, в и
стории ордена не найти более преданного его агента, чем ван Абель.
Эрон Лайтнер.
Таламаска, Лондон, 1954 г.

МЭЙФЕЙРС
КИЕ ВЕДЬМЫ
Часть I / расшифровано
ИЗ ЗАПИСОК ПЕТИРА ВАН АБЕЛЯ,
ОСТАВЛЕННЫХ ИМ ДЛЯ ТАЛАМАСКИ
1689

Сентябрь 1689 г.,
Монклев, Франция
Дорогой Стефан!
Наконец-то я достиг Монклева, располо
женного у самого подножия Севеннских гор, дабы вести свои изыскания в эт
ой холмистой местности, и убедился в том, что предоставленные мне сведен
ия вполне достоверны: сей угрюмый городишко с его черепичными крышами и
устрашающими бастионами крепости действительно находится в полной гот
овности к сожжению одной могущественной ведьмы.
Здесь стоит ранняя осень, и воздух, поступающий сюда из долины, свеж и даже
слегка напоен жарким дыханием Средиземноморья, а от городских ворот отк
рывается просто чарующий вид на виноградники, где изготавливают велико
лепное пенистое белое вино.
Поскольку нынешним вечером, первым, проведенным мною в Монклеве, я выпил
достаточное количество этого вина, то могу засвидетельствовать, что оно
вполне соответствует хвалебным отзывам здешних горожан.
И все же, Стефан, я не испытываю любви к этим местам, ибо эхо окрестных гор д
о сих пор дрожит от криков великого множества катаров, сожженных здесь н
есколько веков назад. Сколько еще столетий должно пройти, прежде чем кро
вь невинных жертв настолько глубоко впитается в землю всех городов и сел
ений края, что о ней позабудут?
Но Таламаска будет помнить об этом вечно. Мы, живущие в мире книг и рассыпа
ющихся от времени пергаментов, сидящие при свете мерцающих в темноте све
чей, щуря воспаленные от бесконечного чтения глаза, всегда держим руку н
а пульсе истории. Для нас прошлое всегда остается настоящим. Должен сказ
ать, еще мой отец Ч задолго до того, как я впервые услыхал слово “Таламаск
а”, Ч много рассказывал мне об этих убиенных еретиках и о нагромождения
х лжи, воздвигнутой против них. Ему довелось немало прочесть о тех мрачны
х днях.
Впрочем, какое отношение имеет далекое прошлое к трагедии графини де Мон
клев, которой завтра суждено умереть на костре, приготовленном возле сам
ых дверей собора Сен-Мишель? Как ты убедишься из моего дальнейшего повес
твования, несмотря на то что сердца обитателей этого старого, целиком вы
строенного из камня города-крепости отнюдь не каменные, ничто, увы, не смо
жет предотвратить казнь несчастной женщины.
Стефан, мое сердце переполнено болью. Я чувствую себя более чем слабым Ч
скорее, беззащитным Ч и очень нуждаюсь в помощи, поскольку меня одолева
ют мысли и воспоминания. И я намерен поведать тебе самую удивительную ис
торию.
Однако мне должно излагать события по порядку, всеми силами, стараясь, ка
к и всегда, придерживаться в первую очередь тек моментов моего печальног
о путешествия, которые достойны нашего внимания. Надеюсь, ты будешь снис
ходителен к моим неизбежным отступлениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40