Впрочем, от ее визитов была и польза — она приносила продукты и оживляла полностью помертвевший Кристинин горизонт.
Но сидеть с больной матерью у Ванды катастрофически не хватало времени — ей надо было зарабатывать деньги, а если так пойдет и дальше, дочь вполне сможет оформить академический отпуск по уходу за бабушкой, тем более они были прописаны вместе.
Так Кристина и сказала девочкам из группы, которые иногда звонили ей: она уходит в академ, после чего девочки постепенно утратили к ней интерес и почти забыли ее — она уже не принадлежала к их узкому мирку. Возможно, помнила о ней Лидия, но она тоже не звонила, да Кристина, скорее всего, и не стала бы с ней разговаривать.
В свободное время, когда Кристина не была занята кормлением, стиркой, переворачиванием, даванием лекарств, она меланхолически разглядывала деревья внизу, пятый корпус, редких пешеходов или рисовала что-то тоскливое и бессюжетное, более всего похожее на замысловатые мрачные узоры.
Вечером, убедившись, что бабушка заснула, Кристина перебралась к себе в комнату и разглядывала альбом Босха (эти фантасмагорические картинки сейчас как можно лучше соответствовали ее настроению), и в этот момент позвонил человек, о котором она, по правде говоря, и думать забыла.
— Кристина, — услышала она мужской голос, который не сразу узнала, — Гриша говорит. Вы меня не помните?
— Нет, — чистосердечно призналась Кристина.
— Ну Гриша Проценко. Мы с вами в последний раз виделись в «Астории», когда… Вспоминаете теперь?
— Да, — помертвевшим голосом ответила Кристина, которой вовсе не хотелось вспоминать тот день, казавшийся теперь таким далеким.
— Я знаю, вы подруга Лиды, и я хотел вам сказать, что с ней что-то происходит… Я просто не знаю, что делать. Как ее оторвать от этой компании? Вы ведь знаете, наверно, что она связалась с такими людьми… там наркоманы… с дрожью в голосе
— Ах, вот оно что, — безучастно сказала Кристина. — Теперь все понятно.
— Что вам понятно? — спросил Гриша с некоторой надеждой.
— Я видела, что Лида изменилась, она звонила мне несколько раз, несла какую-то околесицу, но я думала, она просто пьет… А потом, — Кристина колебалась, рассказать ли Грише о том ужасном случае, когда Лидия совершенно сознательно заманила ее в ловушку, но затем решила не рассказывать, — она… и внешне изменилась.
— Да, похудела, просто ужас, — озабоченно подхватил Гриша. — Такая была красивая девушка, крепкая, а теперь просто тень от нее одна. Да вы сами помните, чего вам говорить. Как сошлась с этим Антоном (ох, встретился бы он мне!), так ее будто подменили. Я сперва не встревал, что ж, думаю, ну, дала мне от ворот поворот, что поделаешь, он богатый, весь такой упакованный… Ну я и отступился. Насильно мил не будешь, как говорится.
Кристина с удивлением слушала — она и понятия не имела, что за тот период безвременья, который прошел с ее злополучного дня рождения, вокруг Лидии кипели такие страсти.
— Ну, наверно, я недостаточно культурный, так она мне говорила. Но ТОТ-то, — слово «тот» Гриша произнес таким тоном, что никаких сомнений, как именно он относится к тому, не возникало, — он-то чем меня лучше? Что слова умные знает, так и я могу взять энциклопедию и еще не то выучить. Ну, короче, ушла к нему. А тут я проходил мимо: зайду, думаю, узнаю, как живет. Сама она мне открыла. Я ее прямо не узнал. Глаза совсем сумасшедшие. Вошел я, она сама меня впустила и сразу стала выгонять, накричала, потом чего-то расплакалась. Я уж и не понимал, что с ней. А потом смотрю, руки-то все в шрамах.
— Да, я тоже это заметила, — тихо сказала Кристина. — Так вы думаете, это…
— А чего думать-то! — крикнул Гриша на другом конце провода. — Уж я навидался таких! Ясное дело — колется.
— А зачем они руки режут? — спросила Кристина.
— У них вена уходит, и, чтоб легче ее найти, кожу надрезают, — объяснил Гриша. — Ну что теперь с ней делать? Может быть, ее отправить на принудительное лечение, а?
— А родители знают? — спросила Кристина.
— А кто ж их разберет, знают они или нет, — снова закричал Гриша, который явно был в полном отчаянии. — Я вообще на этих людей удивляюсь; если бы у меня была дочь и вдруг она бы вот так изменилась, ну неужели бы я не стал беспокоиться. Просто не понимаю!
— Но они, наверно, беспокоятся, — заметила Кристина, вспомнив Лидиных родителей, которые в действительности больше всего интересовались благоустройством своего участка в Грузине. — Но что они могут сделать?
— Как это что?! Лечить ее, изолировать от этих вот, да мало ли что! Я как-то, уже несколько дней назад, не выдержал, подошел к ее дому, а перед парадной белый «мерс» — значит, там этот ублюдок! Он-то ее с пути истинного и своротил, попомни мое слово. Я уж думал, пропади совсем, Бог с ней. А тут чего-то выпил малость на свадьбе у Вадима, вспомнил все, и не идет она у меня из головы.
— На свадьбе у… — еле слышно повторила Кристина, и трубка дрогнула в ее руке.
— А-а, — ответил Гриша. — Может быть, и не надо было тебе говорить, но ты бы все равно узнала, это ж не тайна какая-то.
— На… Валерии? — сделав над собой усилие, спросила Кристина.
— Вадим-то женился? Ну да. Свадьба была конкретная! Невеста в платье — зашибись! А… — Гриша, собравшись было продолжать описание конкретной свадьбы, вдруг спохватился, что говорит явно лишнее, и добавил: — Нет, ты мне гораздо больше по душе, чем она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151