Русскую таинственную душу нельзя изобразить или сыграть, ею надо обладать. Конечно, подошла бы Алиса Фрейндлих или Терехова, но возраст, увы… И вот однажды — то ли ему зачем-то показали пару серий нового российского сериала, то ли он случайно увидел его по телевизору — короче, каким-то образом взгляд Гримальди зацепился за экран, и он увидел Кристину. В тот же миг он понял, что это и есть та самая таинственная носительница русской души, которую он ищет.
— Che colpo di fortuna! — воскликнул прославленный мэтр, а переводчики перевели: «Какая удача!» О том, что русская женщина на четвертую часть полька, он не знал, да это и не имело никакого значения.
И все завертелось. Нашли режиссера и оператора, нашли Михаила Боярского, нашли АОЗТ «Конник» и Дмитрия, и только после этого в квартирке Ванды раздался звонок:
— Можно попросить Кристину Калиновскую?
— Одну минуту, — сказала Ванда и крикнула дочери: — Тебя!
— Я слушаю.
— Здравствуйте, — раздался прокуренный женский голос, — с вами говорит Тамара Юрьевна Покрышкина студия «Фора-фильм». Мы хотели бы пригласить вас на пробу,
— Да… — Трубка задрожала в руках Кристины. — Да-да… спасибо…
* * *
Через неделю в «Часе Пик» появилась заметка о пребывании в Санкт-Петербурге знаменитого кинорежиссера Андреа Гримальди, который высоко оценил дворцовые ансамбли, заботу мэра города о культурном наследии, тонкий кинематографический вкус самого Анатолия Собчака, а также пригласил на роль в своем будущем фильме молодую непрофессиональную актрису Кристину Калиновскую.
— Слушай, — сказала сыну Нонна Анатольевна, которой попалась на глаза эта заметка, — помнишь, у тебя была знакомая девушка, которую звали Кристина? Она не актриса?
— С чего ты взяла?
— Да вот тут пишут, Кристина Калиновская. Будет сниматься у самого Гримальди.
Вадим пробежал глазами заметку и с подчеркнутой небрежностью отложил газету в сторону.
— Нет, это не она, — сказал он с таким деланным равнодушием, что оно было красноречивее любых слов.
На самом же деле Вадим был готов разрыдаться, если бы мог позволить себе такую роскошь. Потому что, даже если он найдет Кристину, даже если увидит ее, теперь между ними действительно все кончено. Он не сможет сказать ей ни единого слова. Иначе получится, что он бросил ее, когда она была простой девчонкой, и сразу же появился, лишь только она стала знаменитой. Вадим был готов пожертвовать всем, лишь бы избежать не только подобного обвинения, но и малейшего подозрения.
И только сейчас он понял, что все это время в его душе продолжала теплиться слабая надежда на то, что все еще исправится, переменится к лучшему, что он снова найдет ее. Теперь эти надежды рухнули окончательно. Оставалось только звонить Сергею и наниматься в фирму. Пусть хоть наркотики возить. Какое это теперь имеет значение?
Приехали!
Кто бы знал: почему, когда открываешь зонт, его хвостик с куском липучки или болтающейся кнопкой непременно оказывается точно перед лицом?..
Вадим шел по Невскому, мимо тех же самых зданий, что когда-то в видеоклипе. Жизнь злорадно доказывала свое несходство с рекламой. Погода никак не реагировала на появление Воронова, мокрые тучи не расползались в стороны, и солнце не прорывало их веселым лучом, обещая, что все будет хорошо. Наоборот: из-за плотных облаков сумерки наступили раньше положенного, а фонари, то ли ради экономии электричества, то ли еще по каким причинам, зажигаться отнюдь не спешили. В общем, выставочный образец пакостного вечера в Питере, когда хорошо и уютно только дома, в теплой квартире.
Или…
Вадим покосился на интимно подсвеченные окна ресторанного зала «Гранд-отеля Европа», мимо которого как раз проходил. За опрятными столиками сидели дамы и господа в вечерних нарядах. Они беззаботно смеялись, серьезно разговаривали, молчали, романтически грустили, пуская тонкий дымок в сторону заплаканного окна. Кто-то явился в зал из уютного номера, кого-то ждали у выхода лоснящиеся иномарки… Где-то тут, возможно, и мистер Уолш…
Воронов отвернулся, перешагивая поток воды, изливавшийся из водосточной трубы. Его ноги еще сохраняли былую спортивную ловкость и исправно несли его через лужи, но мокрый снег неотвратимо проникал в кроссовки. Если бы не зонтик, Вадим давно промок бы насквозь. Возле очередной освещенной витрины он оттянул левый рукав и посмотрел на часы. Времени до назначенного часа был еще вагон и маленькая тележка.
«Вадик, дело есть!.. — ликовал по телефону Сережка. — Ща расскажу, с катушек слетишь!.. Ты как, завтра вечером можешь?» — «Знаю я твои дела, — хмуро проворчал в трубку Вадим. — Опять небось как в тот раз?..» — «Да ты что! Обижаешь, начальник! — весело возмутился Сергей. Чувствовалось, что его так и pacпирает от нетерпения. — Фирма класснец, никаких закидонов не будет! То есть я тебя сразу предупреждаю, работенка пока не ахти, но это ж на новенького!..» — «Ништяк, в натуре, заметано», — иронизируй над прежними увлечениями новоиспеченного бизнесмена, хмыкнул Вадим. Что-то в нем готово было уцепиться за новый Серегин прожект и напоминало, что жизнь — штука полосатая: поди угадай, за каким углом вновь начнется светлая полоса. Другая половина со знания, то ли более здравая, то ли более усталая и циничная, попросту отказывалась верить в возможность нового старта. Нет, оно, конечно, бывает, дает же судьба кому-то еще один шанс. Но не ему, Вадиму Воронову. Не ему.
Да и что путного мог изобрести этот салажонок семью пятницами на неделе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151