Вадим ушел. Нонна Анатольевна не знала, куда и зачем он идет, но почему-то была уверена, что с ним что-то должно случиться. Что и как, она не знала. Поэтому она решила сегодня дождаться Вадима, когда бы он ни пришел, и наконец поговорить с ним начистоту.

Лайковые перчатки

Уйдя из дому, Вадим сначала медленно шел по Большому проспекту. Выглянуло солнце, и деревья на бульваре с повисшими остатками желтой листвы казались не несчастными и жалкими, как в пасмурную — погоду, а по-своему красивыми. Однако скоро прелести поздней осени стали надоедать. Вадим вышел на проезжую часть и, махнув рукой, остановил какого-то частника на стареньком «Москвиче», который с готовностью за пятерку добросил Вадима до Невского.
Там Вадим прошелся по кафе, посидел на втором этаже в «Норде», разглядывая посетительниц (почему-то в такие заведения днем ходят почти исключительно женщины). Вот какие-то две битый час сидят над наперстками с коньяком «Метакса» и рассуждают о высоких материях. Вот две другие, раскрашенные и вальяжные, громогласно обсуждают моды и цены: «Представляешь себе, такое фуфло — и триста баксов!» Вадим поморщился. До чего же все это надоело. Одно и то же изо дня в день. Неужели теперь так всю жизнь, до самой смерти?!
Он бросил недопитый кофе и снова вышел на улицу. Стало заметно холодать, ветер усилился, начал накрапывать дождь. Можно, конечно, немедленно уйти с этих промозглых осенних улиц и окунуться в приторный уют казино, но пока идти туда не хотелось. Рано, еще слишком рано. Вадим и без того знал, что, куда бы он ни пошел, даже если побредет куда глаза глядят, все равно все дороги приведут в Рим, а этим Римом было небольшое казино со светящимися лампочками и нарисованным китайским медведем.
Вадим побрел дальше, на углу Невского и Владимирского задержался у магазина, где торговали дорогой импортной сантехникой. На этом самом месте три десятилетия просуществовал легендарный «Сайгон». Вадим застал его уже на самом излете, но прекрасно помнил тусовавшиеся вокруг группки молодых людей в банданах. «Да, — мрачно подумал он, рассматривая поблескивающие за витриной унитазы, — советская власть так и не смогла уничтожить, а новые русские сделали это в момент. И главное — никто не возмущался. Рынок!»
Он свернул на Владимирский, прошел мимо вновь заработавшего собора, вокруг которого бомжи и бомжихи торговали всякой дрянью, собранной на помойках и кое-как отмытой, по Загородному, задержался у дома с огромными овальными окнами второго этажа, где шел ремонт. Вот ведь купил какой-то жучила… У Витебского вокзала хотел повернуть назад, но потом передумал и наконец оказался у Технологического института, перед которым возвышался полный энтузиазма Плеханов.
Вокруг шла бойкая торговля. Хризантемами, астрами, гладиолусами пестрел богатый цветочный базар. Почему-то ужасно захотелось купить цветов, однако было непонятно кому и зачем. Не покупать же цветы себе. Вадим, правда, знал, что так делают некоторые женщины, но он еще не дошел до той стадии, когда мужчина может забыть о том, что он должен вести себя, по-мужски. Да если бы он и купил цветы, не нести же их с собой в казино. Можно, конечно, подарить новой девице-крупье, но та, пожалуй, рылом не вышла…
И все-таки в мозгу шла какая-то подсознательная работа. Что-то надо купить. И вдруг Вадима осенило. Вот в чем дело — где-то тут день рождения матери. Теперь все встало на свои места. Ну конечно, вот в такие дни по осени он всегда покупал цветы. Сколько помнит себя. Сначала ходили вместе с отцом на Андреевский рынок, потом стали дарить каждый от себя, а пару лет назад Вадим привез ей из-за границы роскошный букет орхидей.
«Какое же сегодня число?» — мучительно соображал Вадим. Подходить к прохожим с таким нелепым вопросом не хотелось. Подумают еще невесть что, а то и узнают в нем ТОГО САМОГО. Что, скажут, перепил на чужие денежки? Конечно, Вадим сгущал краски, но такая опасность была, а потому он только поднял воротник повыше.
Вадим вошел в вестибюль метро и стал разглядывать газеты. 12 октября. Увидев эту дату, Вадим даже усмехнулся про себя. Да, автопилот сработал. День рождения у матери сегодня. Он вспомнил их утреннюю встречу и поежился. Как жаль, что он вспомнил об этом слишком поздно.
Но все-таки не забыл.
Действительно, надо было что-то купить. Только не цветы. Вадим обвел взглядом окружающие коммерческие ларьки. Один и тот же набор товаров: куклы под Барби в одуряюще розовых платьях, турецкая помада вырви-глаз, пиратские видеокопии и не менее пиратские аудиозаписи, а также псевдояпонская аппаратура и якобы итальянская кожа. Глаза буквально разбегались, не останавливаясь ни на чем.
Да что тут можно купить, с презрением подумал Вадим и повернулся, чтобы поймать тачку и доехать до «Пассажа» или «Гостиного». И тут он увидел перчатки. Совершенно непонятно, как такая качественная вещь могла попасть в ларек у Техноложки. Вадим подошел и присмотрелся повнимательнее. Действительно, прекрасные дамские перчатки из темно-оливковой кожи прекрасной выделки. Как раз под цвет маминого пальто и большого шарфа от Кардена. Однако сначала надо подержать их в руках, вдруг это всего лишь дешевая турецкая подделка.
Вадим слегка склонился к открытому окошечку и сказал:
— Покажите перчатки, пожалуйста.
Продавщицу было не видно за заставленным товаром стеклом ларька. Да Вадим не очень-то ее и разглядывал, заметил только старую душегрейку на вате и наверченный до ушей шарф. Что там было над шарфом, он не заметил, да, собственно, не обратил внимания и на все остальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151