Так что насчет дивидендов не беспокойтесь. Мы уже сейчас планируем до двадцати пяти процентов в месяц. И вкладчики нам верят. За нами не залежится! Ведь у меня какой стиль? Приличные дивиденды — больше вкладов, здоровее народ. С прибылей — поддержка спорта, состязания зрелищней, значит — новый приток средств от рекламы. И снова растут доходы вкладчиков. Честный бизнес — прибыльное дело.
Вадим ничего не сказал Валерии, но все экспромты, выкрики и даже движения были тщательно подготовлены и выверены режиссером передачи.
— Слушай, я тебя поздравляю, — радовалась Валерия. — Это шикарно! И у тебя был такой умный вид…
Потом позвонила мама и тоже поздравила. Она, правда, осторожно спросила, действительно ли этот Бугаев такой честный и бескорыстный. Поскольку она видела Эдуардыча на свадьбе и составила о нем самое нелестное мнение, ей было неприятно, что сын участвует вместе с ним в таком серьезном предприятии. Хотя Нонна Анатольевна не могла не признать, что во время передачи господин Бугаев произвел на нее куда более приятное впечатление.
Не замедлил позвонить и Гриша Проценко.
— Ты чего, Ворон, — начал он, — решил в МММ поиграть?
— При чем здесь МММ? — не понял Вадим.
— Так такая же надуваловка небось.
— Да вовсе нет, с чего ты взял…
— Ты серьезно, что ли? — удивился Проценко.
— Ну конечно.
— Не знаю, — с сомнением сказал Гриша. — Вот на свадьбе он хоть и полным дерьмом был, но откровенным, а по ящику такой фуфлогон вылез… Или уж я совсем ничего не понимаю…
— Он деловой человек, — начал Вадим. — У него все просчитано. И часть денег пойдет действительно на физкультуру. Кстати, благотворительность налогами не облагается.
— Это он тебе сказал? Не знаю, я не спец, но, по-моему, у нас все облагается, — сказал Григорий уже несколько примирительно. — А я было подумал, вы решили денежки с народа выкачать да и тю-тю… Кстати, что касается физкультуры. Я тут задумал дело одно. Теннис для слабослышащих.
— Для кого?
— Говорю же: для СЛАБОСЛЫШАЩИХ! — гаркнул в трубку Проценко. — Тебя, видать, в первую очередь надо туда записывать.
— Это Лидкины глухие, что ли, будут играть? — удивился Вадим, когда до него дошло, что имеет в виду Гриша. — Но это же неперспективно, и ты не хуже меня знаешь.
— И ты туда же, а еще по ящику распинался про массовую физкультуру-муетуру! Ты хоть про параолимпийские игры слышал? Между прочим, каждые четыре года проводятся! Короче, это с сентября начинается или чуть позже. На тебя рассчитывать?
— Ну не знаю… — сказал Вадим, боявшийся детей, да еще инвалидов. — Я подумаю…
— Ну как знаешь. Надумаешь — звони. — Гриша повесил трубку.
После той передачи с Вороновым говорили все — и тренер Ник-Саныч, и друзья по клубу. И все как один удивленно спрашивали, ЗАЧЕМ это нужно Вадиму. Он отшучивался, отмалчивался, но ничего не отвечал. К простому доводу о пользе физкультуры почему-то многие относились скептически.
А потом на экран вышел тот самый клип фонда ЗДР, который не по одному разу посмотрел любой петербуржец. После клипа все разговоры отпали.

Тысяча первый способ

Антонину Станиславовну хоронили на Южном кладбище. Всю подготовку взяла на себя Ванда и, как это иногда случается, к мертвой матери проявляла гораздо больше внимания, чем, бывало, к живой. Она ездила в похоронное бюро, подбирала одежду для покойной, заказывала гроб, венки из еловых веток с прочувствованной надписью «Любимой матери и бабушке от скорбящих дочери и внучки», а также обзвонила всех родственников и знакомых.
Когда в день похорон многие из этих людей появились в квартирке на проспекте Гагарина, Кристина даже удивилась, — она и не знала, что на свете есть столько людей, претендующих на то, что они близкие. И становилось непонятным, где же все они были, когда бабушка лежала, разбитая параличом, и почему ухаживала за ней одна Кристина.
Когда все на заказанном Вандой автобусе приехали на кладбище, начался дождь, многие тихо ворчали, удивляясь на погоду, ведь еще полчаса назад было солнечно и даже жарко, но Кристина думала, что природа тоже оплакивает бабушку, и нисколько не сердилась на нее.
Потом все теснились в большой комнате за раздвинутым по такому случаю столом с приставленной швейной машинкой. Сначала вспоминали покойную, затем перешли к другим разговорам, обсуждали родственников, делились новостями (многие не виделись по многу лет — с прошлых похорон), убеждали друг друга, что надо иногда встречаться, и даже верили в то, что так оно и будет.
Наконец, когда все разошлись, Кристина и ее мать остались одни. Ванда деловито мыла на кухне посуду, перекладывала остатки салата в банки, звенела вилками, а Кристина сидела, смотря на стопку газет, которые читала бабушке почти до самого последнего дня, и не знала, как же будет жить дальше…
— Кстати, — сказала мать, передавая Кристине тарелки для протирания, — Вадим Воронов, кажется, твой знакомый, или я что-то путаю?
— Да, — кивнула головой Кристина, — когда-то я знала парня, которого так звали.
— Это, случаем, не известный теннисист?
— Да, вроде бы…
— Вчера была передача про какой-то фонд «Здоровье России». И он, оказывается, там чуть ли не в совете директоров. Выступал вчера, призывал всех деньги к ним нести. Говорил-то в основном не он, но камера его все время показывала. Красивый мужик. Ты куда глядела-то?
— Никуда, — пожала плечами Кристина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151