Смит отомкнул железную дверь: с неприятным скрипом, точно со стоном,
она открылась; оттуда пахнуло сыростью, запахом тления и могилы. Темно.
Пришлось зажечь взятые с собой фонари. Они тускло мерцали, конечно, от
недостатка чистого воздуха...
Все это вполне естественно, а тем не менее всем как-то не по себе.
Пробирала нервная дрожь. Чем ниже спускались в склеп, тем запах разложе-
ния чувствовался сильнее; свет фонарей плохо побеждал окружающий мрак.
Запинаясь и спотыкаясь о гробы и пьедесталы памятников, друзья тихо
подвигались к той стене, у которой, по указанию Смита, был поставлен
пустой гроб из капеллы.
Вот и он. Белая парчовая обивка от сырости потемнела и поблекла. Гроб
осторожно отодвинули от стены, и все его окружили. Джемс вооружился оси-
новым колом, а Райт тяжелым молотком, чтобы ударить по этому колу. Смит
приготовился снять крышку, все остальные светили фонарями и на груди у
каждого блестел знак пентаграммы.
Все готово. Доктор смотрит на часы и при общем мертвом молчании
объявляет:
- Час заката.
Крышка поднята.
Всем в головы ударил ужасный трупный запах, но... но... но гроб пуст!
Пуст. Присутствующие окаменели; они ожидали всего, что угодно, только не
этого!..
Джемс оправился первый: взял фонарь, он начал внимательно осматривать
внутренность гроба.
Белая атласная подушка еще сохраняла след головы человека; кружева
были помяты и кое-где запачканы свежей кровью.
- Нет сомнения, она недавно была здесь, - заметил он, - а раз она по-
сещает это место, мы рано или поздно поймаем ее, - счел он нужным обод-
рить товарищей.
- Теперь дальше, Смит, где гробы графа и графини?
Недалеко в нише стояли оба гроба один над другим. Достали один из
них. Теперь возник вопрос, который гроб принадлежит графу, который гра-
фине?
Смит откровенно признался, что не знает, не помнит, который был в
нижней нише нового склепа.
- Нечего делать, откроем сперва тот, что вынут уже, - распорядился
Джемс.
Пришлось повозиться; наконец, крышку отвинтили, сняли.
В гробу лежал мертвец, закрытый какой-то материей. При первой попытке
снять ее она рассыпалась прахом.
И глазам всех представилась тяжелая картина человеческого разрушения:
из-под шапки седых волос глядели пустые впадины глаз; зубы оскалились и
нижняя челюсть свалилась набок; костяшки рук рассыпались; часть их лежа-
ла на груди, часть скатилась вниз.
Костяк кое-где был прикрыт лоскутьями одежды.
По стриженым волосам это был несомненно мужчина.
Граф Фредерик.
Все сняли шляпы и перекрестились.
- Спи с миром! - сказал Джемс, закрывая крышку.
- Скорее, скорее, другой гроб, - сказал доктор, - время проходит, и
она тоже может улизнуть от нас.
Достали второй гроб, спеша, отвернули винты и сняли крышку.
Крик негодования вырвался у всех, и этот гроб был пустой.
В тот же момент по склепу прокатился взрыв злобного хохота.
Все тревожно переглянулись: эхом это не могло быть.
Прежде чем кто-либо успел открыть рот, по склепу пронесся вихрь, зах-
лопали крылья, пламя фонарей заметалось... что-то завыло... застонало...
Все как-то помимо воли бросились к лестнице в капеллу; вслед беглецам
вновь раздался злобный, торжествующий хохот.
Только вверху, в зале, товарищи пришли в себя.
- Уф, - прохрипел доктор.
Смит, этот храбрец, был белее полотна; у Карла Ивановича дрожала че-
люсть; Гарри грыз свою сигару, а Райт крикнул:
- Рому и стаканы.
На Джемса жалко было смотреть: до того поразила его неудача. Он осу-
нулся, точно похудел и постарел в эти несколько часов.
За первой бутылкой рома последовала вторая и третья.
Слуги с удивлением посматривали на господ: бледные, молчат, пьют.
Райт, вечно спокойный, невозмутимый, ударил кулаком по столу и вскри-
чал:
- А я "его" выслежу; нам двоим на свете не жить! "Не мертвый", "не
мертвый". Я ему покажу, какие бывают мертвые.
Райт расходился и хотел тотчас же снова спуститься в склеп.
С большим трудом Джемс уговорил его идти спать.
XIX
Назавтра, с самого утра, в замке начался переполох.
Караульные требовали от Смита расчета, говоря, что служить в доме,
где водится чертовщина, они не могут... Покойники в склепе всю ночь хо-
хотали, визжали, шумели...
Рассказы караульных начали волновать и другую прислугу.
Смит, конечно, объявил, что караульные были пьяны, после гулянки на
деревне, и тотчас же их рассчитал.
На деревне опять было два покойника; но так как оба были заклятые
пьяницы, то молва решила, что они опились дарового угощения. Зато в зам-
ке на господ эти смерти произвели тяжелое впечатление.
Целый день Карл Иванович и Джемс читали и толковали непонятные места
в старой книге "о ламиях", призывали на помощь доктора... но дело вперед
шло плохо. Райт стоял на одном, что пойдет в склеп караулить; Джемс не
допускал мысли отстать от него.
Карл Иванович тщательно осмотрел, крепки ли цепи пентаграммы, и, нес-
мотря на воркотню Райта, набил его и Джемса карманы чесноком; даже на
шляпы прикрепил по пучку этих белых вонючих цветов.
На закате солнца Райт и Джемс начали спускаться в склеп, с тяжелым
чувством провожали их товарищи.
В склепе по-прежнему было темно и сыро... Освещая себе путь фонарями,
Джемс и Райт дошли до противоположной стены, где была дверь из склепа в
сад. Они расположились по обе стороны так, чтобы видеть друг друга.
Райт поставил свой фонарь на перекладину большого черного креста, а
сам сел к его подножию. Джемс предпочел поставить свой фонарь на мо-
гильную плиту, рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74