Чего я должна бояться?»
Натела, видимо, все-таки предупредила Нико, он примчался как сумасшедший.
— Где ребенок? — крикнул он с порога.
— Не знаю,— Зина старалась отвечать спокойно, только с руками не могла справиться, убрала их за спину.
— Не знаешь? — удивился Нико, словно Зина знала, но хотела от него скрыть.— Как это не знаешь? — впервые он поднял на невестку голос.
— Почему вы на меня кричите, разве я виновата? — Зина тоже невольно повысила голос, возможно, потому, что ей было очень страшно, но тотчас она постаралась добавить как можно беспечнее: — Придет, наверно...
— Придет? Сам придет, не так ли? А где ты была до сих пор? Почему не искала его?
— Как же,— Зина взглянула свекру в глаза,— я искала...
— Ну и что?
— Вы сами его баловали,— вырвалось у нее. Это было бессовестной попыткой свалить вину на другого. Она смущенно сникла.
— Мне моего горя достаточно,— прикинулась жалкой, и это тоже было бессовестно. Внезапно она рассердилась: «Каким тоном он со мной разговаривает! В конце концов, я — мать, а не нянька!» — Не кричите на меня,— сказала она.
Нико молча посмотрел на нее, потом спросил много мягче, почти ласково, словно просил прощения за невольную грубость:
— В школьном дворе была?
— Была.
— На пляже?
— Тоже.
— У почты?
— Нету.
— Соседей спрашивала?
— Соседей? — Она так удивилась, словно не допускала мысли, что ребенок может быть у соседей, а про себя
сразу решила: «Конечно, он у соседей, и чего я не спросила. Примчалась зачем-то домой...»
— Да, у соседей! — повторил Нико.
— Сейчас схожу,— поднялась Зина.
— Нет, я сам, сиди.— Нико остановился в дверях и сказал, не оборачиваясь: — Не бойся...
Он вернулся через два часа, сел на стул возле двери и спрятал лицо в ладонях. Они долго молчали, потом Зина заплакала.
— Вставай, идем в милицию,— сказал Нико.
В милиции их встретил заместитель начальника:
— Чем могу служить?
— Илья здесь?
— У себя.
Они вошли к начальнику в сопровождении заместителя.
— Он всегда дома, дедушка звонит каждые полчаса, спрашивает, как Дато. Другие дети играют, на море бегают. Я никогда не думала, что такое может случиться! Городок тихий, все друг друга знают! Ничего такого не случалось, чтобы запирать мальчика дома... Если бы я знала... Если бы знала... В одиннадцать я позвала его второй раз. Как раз почтальон пришел, газеты в ящик бросил. Он всегда приходит в одно и то же время, не раньше, не позже. Потом мимо прошел Спиноза...
— Спиноза? — переспросил заместитель.— Ах, это Бондо Лежава. Верно?
— Да, он возвращался с рынка...
— Он был один?
— Да.
— Больше вы никого не видели?
— Нет, больше никого, потому что я отошла от окна, на кухне меня ждали дела... Да, он шел с рынка, нес корзину...
— У вас есть враги? — спросил заместитель.
— Нет, откуда? Мне нечего завидовать! — горько улыбнулась она и спохватилась, что сказала лишнее. Ее личные переживания никого не интересовали.— Напротив, я уверена, что меня здесь все любят.
Краем глаза она заметила, как ее свекор кивнул в знак согласия.
— ...Ученики и родители меня уважают, относятся ко мне лучше, чем я заслуживаю, и я не думаю, чтобы...— она запнулась, не зная, что сказать.
— Что вы не думаете? — спросил заместитель, молодой человек в очках. У него были такие редкие волосы, что сквозь них просвечивала розовая, по-детски нежная кожа. Видно, он старательно прятал плешь, но никак не мог скрыть ее, как невозможно скрыть орущего младенца. Он говорил медленно и значительно, как будто не слово, а косточку от слова выплевывал изо рта.— Конечно, я тоже не думаю, чтобы ребенка кто-то похитил. Зачем? Для чего? Это или патологическая личность, или... не знаю.— Он развел руками.— В нашей стране не существует социальной почвы для того, но, к сожалению, мы не избавлены от патологических личностей. Я, конечно, не хочу вас пугать, лично я уверен, что ваш ребенок сейчас где-то беззаботно играет, а дети во время игры теряют представление о времени. Не только дети, но и мы сами иной раз не замечаем, как бежит время, особенно когда развлекаемся.— Он улыбнулся, и одновременно с улыбкой сверкнули стекла его очков. Все почему- то взглянули на начальника, который не отрывался от шахматной доски.— У нас нет никаких оснований для паники.
— Но он никогда так не опаздывал! — простонала Зина.
— Понимаю, понимаю,— опять улыбнулся заместитель.— Ваше волнение вполне естественно.
— Может, он утонул? — У Нико сорвался голос, он закашлялся.
— Эх, Нико, Нико, разве так можно,— вмешался Илья, начальник милиции, чтобы напомнить, что пока он здесь главный, а не его заместитель.
— Будет у тебя внук, тогда поймешь! — отозвался Нико.
— Как будто, кроме тебя, ни у кого внучат нету! — сказал Илья, продолжая смотреть на доску с шахматами.— Здесь уже ничем не поможешь!
— Что ты сказал? — встревожился Нико.
— Не может такого быть, чтобы ребенок утонул, а мы об этом не знали! Я не видел такого сумасшедшего деда, как ты... Бухути проиграл.
Начальник подошел к Нико и похлопал его по плечу:
— Можешь спокойно идти домой, я пошлю ребят, они
приведут твоего внука через полчаса. Скажи только, за уши отодрать или нет?
— Отодрать,— сказал Нико.
Илья засмеялся:
— Ладно, не будем драть. Который теперь час?
— Половина третьего,— ответил заместитель.
— Ровно в три часа твой внук будет сидеть у тебя на закорках.
Когда они выходили из кабинета, их окликнул заместитель:
— Простите, один вопрос: сегодня вам никто не звонил?
— Нет,— Нико взглянул на Зину: — Звонил кто-нибудь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41