Запнулся и глянул
на меня.
- Дикие племена, - повторил я. - Ты думаешь... Ты считаешь нас
дикими?
- Нет... нет... Лэнт... Я... - забубнил он. - Я думал, что... Я
никогда не видел как у вас наказывают. И не знал, какой будет ваша кара. Я
считал, что Шуга понимает, что делает. Я... я... Мне очень горько, Лэнт...
Я не знал... - Он закрыл лицо.
А я неожиданно успокоился. У Пурпурного не было никакого опыта
общения с нами. Нам следовало признавать его таким, какой он есть, так как
и он воспринимал нас такими, какими мы были.
Я спросил:
- Там, откуда ты пришел, за воровство убивают?
Он покачал головой.
- Это ни к чему. Если кто-нибудь совершает тяжкое преступление, то
наши... наши советники могут так воздействовать на виновного... на его
душу... что он никогда не сможет больше совершить подобное преступление.
Я был поражен.
- Это мощное заклинание.
- И сильная угроза, - сказал Пурпурный. - Убийца после такого
наказания не сможет защитить ни себя, ни свою собственность, ни даже
своего ребенка. Перестроенный вор не сможет без разрешения воспользоваться
даже водой, если даже горит дом. Но Лэнт, я не понимаю - неужели воровство
у вас такая редкость? Мальчики взяли вещь, которая им не принадлежит. Они
ее не заработали, не изготовили, не выменяли. Разве это привычное для вас
поведение?
- Мы о таком не слышали, Пурпурный. Это у нас впервые.
- Но... - он казалось, подбирал слова. - Как ты называешь, когда один
берет хлеб у другого?
- Голод.
Пурпурный заволновался.
- Хорошо, а что ты будешь делать, если кто-то возьмет твои костяные
изделия?
- Без платы? Пойду и отберу их назад. Ему их не спрятать. Ни один
мастер по кости не работает точно так же, как я. Даже мне никогда не
сделать двух одинаковых предметов... кроме зубьев для станков, пожалуй...
- Тогда необработанная кость - у тебя большие запасы необработанной
сырой кости. Что если кто-то ее заберет?
- А зачем? Зачем она ему нужна? Ее может использовать только другой
резчик. Я бы их всех знал. Пошел бы и отобрал назад.
- Но это абсурдно, Лэнт. Наверняка можно найти что-то такое, что вор
может украсть. Секреты! - радостно воскликнул Пурпурный. - Леста трясется
над своими ткацкими станками, как мать над ребенком.
- Но если кто-то украдет у него секреты, у Лесты они все равно
останутся. Он все равно сможет изготовлять свою ткань, хотя это уже смогут
делать и другие ткачи. Никто не сможет украсть пищи больше, чем сможет
съесть, прежде чем она испортится. Никто не сможет украсть дом или что-то
еще такое тяжелое, чего он не способен поднять. Никто не сможет украсть
инструменты - инструменты нужны только специалисту, другому человеку
придется прежде овладеть профессией. Никто не может украсть положение в
обществе или репутацию...
- Но...
- Никто не сможет украсть что-то такое, что легко узнать. Фактически
единственная вещь, которую можно украсть, это вещь, выглядевшая точно
также, как огромное множество точно таких же вещей. - Пока я говорил, мой
мозг напряженно работал. И я начал понимать недоумение Пурпурного. Вещи,
которые выглядят точно так же как и другие вещи. Ткань или волшебные
символы, или зерно... Пурпурный был поражен.
- Да. Ты прав!
- Ткань и волшебные символы. Да, до твоего появления никто не мог
украсть достаточно ткани, чтобы это окупало риск. А кто-нибудь мог украсть
услуги волшебника? Сама эта мысль была нелепицей, пока не пришел ты,
Пурпурный.
Пурпурный ошеломленно произнес:
- Я изобрел новое преступление!
- Поздравляю, - ответил я и покинул его.

14
Поиски волокнистых растений и диких домашних деревьев
распространились даже до дальних холмов. Четыре бригады каждое голубое
утро покидали деревню и отправлялись на поиски сырья. И они частенько даже
не возвращались и после того, как солнце исчезало за горизонтом. Но
слишком часто они стали возвращаться с корзинами, наполненными наполовину.
Волокнистые растения не представляли особой проблемы. Они росли быстро.
Торговцы урожаем уже начали эксперименты, пытаясь выращивать их для
ткачей. Успели проклюнуться молодые побеги и казалось, что мы разводим
волокнистые растения уже давным-давно.
Проблемой был сок домашних растений, который уже фактически
задерживал нас. Мы оказались под угрозой остаться без домашних деревьев.
Шуга освятил все деревья в населенном районе - кроме трех. Но и эти
деревья почти высохли. Пурпурный боялся совсем истощить их из опасения
совсем убить. Деревья уже начали сбрасывать листья. Дикие деревья еще
оставались конечно, но препятствием к их использованию были те неимоверные
усилия, которые требовались, чтобы доставить огромные глиняные сосуды с
дальних холмов. Требовалось восемь мужчин, чтобы нести одну такую
здоровенную и тяжелую емкость. Белис изготавливал их из дубовых стволов,
обернутых воздушной тканью. Он также изготавливал емкости еще больших
размеров, чтобы использовать их в качестве ванн. Они были сложены из
тяжелого обожженного кирпича и производили превосходные впечатление.
Но у нас не хватало крови домашних деревьев, чтобы их наполнить. А
груды необработанной ткани продолжали между тем расти. Нам хватало сока
только на пропитку нитей. Но не на вторичное пропитывание.
На скале между тем каркас лодки обретал форму. Первый его вариант
получился слишком тяжелым и был демонтирован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61