Доллары свои, кровно заработанные, в форточку выбросил, Слава тряхнул пачкой "зеленых". Долго молчать будешь, чурка с глазами?!
- Ты бы полегче, Слава, улыбнулся Турецкий. Все-таки гражданин дружественного нам государства. Студент.
- Не знаю. Ты вот знаешь, а я не знаю. Передо мной торговец наркотиками, нашими бабами и личность, носящая оружие без разрешения! указал Слава на целлофановый пакет.
- "Макаров"?
- Вальтер.
- Наркотиков много?
- Навалом.
- Имя?! грохнув кулаком по столу, рявкнул Турецкий.
Парень вздрогнул, метнул на Александра волчий взгляд, оскалил крепкие белые зубы, однако промолчал.
- Услышал! удовлетворенно произнес Грязнов. А я думал, он не только дара речи лишился, но еще и оглох.
- Он не студент, Слава, ты прав.
- А я о чем?
- Действуй!
- Слушай, Али. Слушай и запоминай. Я с тобой разговаривал по-хорошему, как отец родной. Ты не понял. А теперь я тебя, Али, шлепну. Вставай.
Тон Грязнова был столь внушителен, что даже Турецкому стало не по себе, не говоря уж об Али. По его лицу пробежала судорога, глаза забегали, на мгновение останавливаясь то на Грязнове, то на Турецком, то на спокойных, неподвижных фигурах двух сотрудников, стоявших неподалеку.
- Не имеете права! выкрикнул Али.
- Заговорил, удовлетворенно хмыкнул Грязнов. Имею. У нас, в России, это называется "при попытке к бегству". Можно и по-другому: "вооруженное сопротивление". Грязнов похлопал по пакету, в котором лежал вальтер. Думай, Али. Но быстро.
Подождав немного, Слава кивнул сотрудникам, и один из них, ласково улыбаясь, проговорил:
- Пошли, приятель.
Али вдруг заговорил на своем языке.
- По-русски, Али, по-русски! перебил Грязнов.
- Да-да! Рюски, рюски…
- И без акцента, нажимая кнопку портативного магнитофона, сказал Грязнов.
В это время на пороге выросли парни из ФСБ.
- Кончай, Грязнов. Время.
- Пять минут. Пленка будет ваша, ответил Слава.
Али, словно почуяв спасение, рванулся к двери, но тут же и рухнул, споткнувшись о подставленную ногу.
- Живой? усмехнулся один из фээсбэшников. Чего это он?
Турецкий вышел из комнаты, знаком пригласив парней следовать за собой, представился и коротко объяснил, что за птица этот Али.
- Ясно. Мы вас не видели, Александр Борисович, сразу поняли парни. Ждем в машине.
В коридоре возле комнат деловито работали ловкие мужчины: поправляли косяки, вставляли замки одним словом, наводили порядок, чтоб было, как раньше, и чтобы представители посольств и дотошная пресса не кричали на весь мир о варварстве спецслужб.
Передавая наркотики, пистолет и пленку и показывая на Али, сидевшего в наручниках в машине, Грязнов сказал старшему группы:
- Моя воля, шлепнул бы. Много горя принес, погань. Ты уж проследи, Николаич. Рванет за бугор, не прощу…
- Не рви душу, Грязнов, подмигнул Николаич. Прослежу. Понял?
- Вот и все, провожая красные огоньки отъезжающей машины, проговорил Слава. Двадцать минут плюс полгода… Прав у меня маловато, Саня. Выследил, взял и отдал. Ты бы чирикнул где-нибудь в высших сферах о моих правах.
- Обойдешься. С твоими методами и меня притянут в высшие сферы, грубовато откликнулся Турецкий. Не переживай. Не уйдет за кордон Али.
- А коли и уйдет, недолго протянет, усмехнулся Грязнов.
Что- то заставляло их бежать, хотя крики больше не повторялись.
Во дворе дома стоял деревянный стол в окружении шести пней одинаковой высоты. Огромная собака непонятной породы буквально надрывалась на цепи.
Массивную дубовую дверь вышибать им, слава Богу, не пришлось. На настойчивый стук в калитку наконец отреагировали, и она распахнулась. На пороге стоял крепкий молодой парень с волосатой грудью.
- В чем дело? спросил парень, застегивая на "молнию" мастерку "Рибок". Он говорил с неопределенно-южным акцентом.
- Это мы хотели узнать, нервно отреагировал Трофимов и сунул руку в карман. Что это за крики? Он продемонстрировал свое удостоверение.
- Какие крики? Мы люди спокойные, голоса не повышаем. Пожалуйста, парень посторонился, пропуская сыщиков в дом.
"Дом этот стоило бы посмотреть в любом случае, подумал про себя Турецкий. Давненько не приходилось бывать в таких хоромах. Очевидно, камин тут топят красным деревом".
- В прежние времена, вздохнул Трофимов, была замечательная статья о нетрудовых доходах. Он попытался перейти в следующую комнату.
- Минуточку, минуточку, парень встал у него на пути. Я готов предложить вам по рюмке коньяка, но не следует так злоупотреблять гостеприимством. Разве есть какие-нибудь санкции на обыск?
- А разве они кому-то нужны? возразил Грязнов, не отказываясь, однако, от коньяка, бутылку которого парень успел достать из бара.
Когда бар открылся, в нем вспыхнули разноцветные огоньки и заиграла музыка "туш", потом марш Мендельсона. Когда закрылся музыка пискнула и смолкла.
- Я хоть сейчас могу выписать постановление на арест, если потребуется, предложил Турецкий и тоже показал свою корочку: Генеральная прокуратура.
- Тогда не теряйте времени, сказал хозяин. Ни хрена не надо мне тут выписывать, а быстренько ищите чего нужно и проваливайте.
В какую- то минуту Турецкому показалось, что парень сейчас бросится на него.
- Кто здесь у тебя кричал? Где эта женщина?
Парень пожал плечами. Потом закинул в рот сразу три жвачки "Орбит". Естественно, без сахара.
- Показывай дом, прикрикнул Трофимов. Кто еще здесь есть?
- Мой старший брат.
- Как это трогательно, когда взрослые братья живут вместе! умилился Трофимов, наступая на парня. Что он делает, твой брательник?
- Смотрит видак.
- Где?
- Наверху, в южной комнате.
Трофимов посмотрел на Турецкого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153