! вызверился майор.
- А что же вы норовите все стрелять? Надо учиться и в плен брать!
Николаенко отвернулся.
- Ладно, не будем горячиться, сказал примирительно Александр Борисович. У меня есть план. Какое у вас задание?
- Проконтролировать! буркнул майор.
- Вот отзывайте своих воинов и контролируйте. А с ними поговорю я. Давайте матюгальник.
Несколько удивленный Николаенко протянул Турецкому громкоговоритель с черной рубчатой рукояткой, как у пистолета, а сам начал с помощью портативной радиостанции переговариваться со своими солдатами.
- Господа воры! Внимание! закричал Александр Борисович, и усиленный мегафоном звук его голоса начал эхом дробиться среди строений кемпинга. Господа воры, с вами говорит старший следователь по особо важным делам из Генпрокуратуры Турецкий! Следствию нужен Геннадий Бобров по кличке Секач. Если он добровольно сдастся, я гарантирую, что всем остальным дадут спокойно уйти отсюда! На раздумье не больше пяти минут.
Турецкий опустил мегафон, и тут же к нему подошел Николаенко:
- Вы думаете, что делаете?! Там же стрельба была, наверняка есть трупы! И всех отпустить? Вы настаиваете?
- Да. Мы отпустим их под мою ответственность, твердо сказал Александр Борисович.
- Ладно, с видимым облегчением согласился майор. Под вашу личную ответственность!
Через несколько минут из ресторана крикнули:
- "Важняк"! Зачем тебе Секач?
В резко наступившей после выстрелов тишине слышимость была очень хорошая, поэтому Турецкий тоже закричал без помощи мегафона:
- На нем два убийства висят, а он ни разу не привлекался!
- Значит, не в законе?!
- Нет!
- Местный или залетный?!
- Залетный! И хорош торговаться!
Еще через пару минут тот же голос крикнул из ресторана:
- Тут нет такого, "важняк!"
- Не врете?
- Зачем так говоришь? Уговор дороже денег!
- Кто это мне слово дает? спросил Турецкий.
- Гриша Месхиев! Слыхал?
- Доводилось!
- Так дай уйти, на хер! Мы в карман не спрячем твоего Секача, тем более что его нет!
- Тогда выходите по одному и уезжайте!
…Воры выпустили вначале "быков". Те опасливо гуськом выходили из ресторана, пряча под куртками оружие, сразу же торопились к машинам. Омоновцы стояли цепью возле привезшего их автобуса, держа автоматы наготове. Впервые они отпускали преступников просто так, без боя, и чувствовали себя как-то неуютно.
Вышли "быки", положенцы, две женщины, затем, стараясь быть степенными, однако все же нервно прошествовали к автомобилям воры. Расселись. В одной из машин, белом "мерседесе", поплыло вниз зеркальное стекло дверцы, красивый брюнет показал лицо, улыбнулся и сказал:
- Все, командир! Кабак пустой. Осталось море водки заходи угощайся!
Мощные двигатели иномарок взревели, автомобили один за другим быстро направились в сторону Минского шоссе.
Турецкий, забыв про осторожность, побежал к ресторану. Он боялся одного, того, что сейчас увидит где-нибудь в кладовке бездыханное тело Марка Майера.
Вполголоса матерясь, за ним припустил майор Николаенко в сопровождении пяти бойцов. Остальные обходили ресторан с тыла.
К счастью, Месхиев не соврал Марка здесь действительно не было, без трупов, однако, не обошлось. Безобразно наваленных, как тряпичные куклы, тел было аж четыре. Убиты аккуратно и профессионально в лоб.
Рядом с Турецким остановился Николаенко, мрачно закурил.
- Ну вот, сказал, отпустили, а кто теперь за этот вал ответит?
- Ответят, успокоил Турецкий. Мы же знаем, кто здесь за упокой выпивал, да так весело.
- Знать-то знаете, только они не будут вас в своих "малинах" дожидаться на дно уйдут.
- Вечно сидеть не будут, им надо зарабатывать…
Со стороны кухни Николаенко окликнули:
- Товарищ майор! Тут один живой есть!…
Николаенко, а за ним и Турецкий поспешили на кухню.
Здесь воздух был горячий и влажный, в зеркально блестящих котлах, видно, готовилась еще закусь к поминальному столу. Трое омоновцев стояли, широко расставив ноги, на скользком кафельном полу, держа под автоматами здоровенного, но очень испуганного парня лет двадцати. Джинсы и куртка его были запятнаны жиром. Прятался в укромном, только давно немытом уголке.
- Кто такой? спросил Николаенко.
- Д-дорофеев…
- По жизни кто?
- У Робинзона работал. "Быком"…
- Почему не уехал с ним?
Дорофеев нервно хихикнул:
- Он не уехал никуда, он там лежит!…
- Так! в разговор вступил Турецкий. Ну-ка пошли в укромный уголок. Я с тобой поговорю!
Дорофеев недоверчиво посмотрел на плотного, но отнюдь не накачанного следователя. Но сопротивляться ему сейчас было невыгодно, поэтому он послушно пошел за Турецким в небольшую комнатку, названную с претензией "овощной цех". По знаку майора Николаенко омоновец со скучающим видом застыл у открытой двери.
- Как тебя зовут-то? спросил Турецкий.
- Слава, недоверчиво обронил Дорофеев.
- Так, Слава, мне чертовски некогда, поэтому давай по-быстрому: кто, кого и за что?
Дорофеев медлил.
- Говори-говори! поторопил его Турецкий. Тебе все равно уже!
- Откуда знаете? удивился "бык".
Александр Борисович не знал пока ничего, но не признаваться же в этом готовому расколоться парню.
- Знаем, не беспокойся! Недаром жалованье получаем!
- Ну это… когда за упокой Налима три рюмки опрокинули, всю родню вон отправили, за дело начали говорить. Робинзон поднялся и давай гнать на Месхиевых…
- За что?
- Говорил, что от рук отбились, какие-то свои дела проводят мимо общей кассы. Этого вспоминал, про которого вы базлали…
- Секача? напрягся Турецкий.
- Ну да! Укорял, что, мол, привез мочилу залетного и неизвестно, на кого его напустит… вообще за уральских много базарил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153