– Чувствуешь себя получше? – спросила я. Она кивнула, но закрыла рукой страницу, чтобы я не смогла ничего разглядеть, и молча ждала, пока я не ушла. В следующий раз, застав ее за письмом, я просто улыбнулась и предложила:
– Скажи мне, когда проголодаешься.
И закрыла дверь. Эта улыбка причинила боль моему рту и отскочила, как стрела с резиновым наконечником, от невидимой преграды, окружавшей Хилари.
Когда я заходила еще несколько раз, девочка спала. Я решила отвезти ее к доктору нынешним утром, но теперь, очевидно, ужасная плотина молчания была прорвана, пусть жестоко, но прорвана. В конце концов, может быть, сейчас требовался именно катарсис.
Когда заклинание „Мне нужен мой папа" наконец стало более медленным и окончательно прекратилось, я поднесла распухшее, покрывшееся пятнами лицо дочери к своему и отбросила назад ее волосы. Если недавно девочка была влажной и холодной, то теперь она стала очень горячей, и я решила, что она начинает заболевать. Вода Козьего ручья еще не прогрелась, как летом. Глаза Хилари почти слипались, дыхание с трудом пробивалось сквозь заложенный нос. Но исступленность исчезла. Сейчас девочка казалась разбитой.
– Ты только послушай нас! – воскликнула я, вытягивая из себя жидкую улыбку. – Нас обеих, сидящих здесь, как двухлетние, и с воплями призывающих наших папочек! Ну и дуры! Я рада, что нас никто не видит. Нас бы высмеяли так, что мы бежали бы из города еще до захода солнца.
Меня передернуло, когда я произнесла эти слова. Кто обрадовал бы меня тем, что теперь не видит нас? Не Картер. И не Том Дэбни. Уже в тот момент, когда я выхватывала мою визжащую дочь из сатанинского огня Козьего ручья и бежала с ней к машине, я знала, может быть, не давая себе в этом отчета, что мы никогда не вернемся в те места смерти, распада и дымящейся воды, знала, что мы не вернемся к Тому. Знала я и то, что Хилари, не понимаю каким образом, тоже об этом знала. Если бы это было не так, она бы призывала Тома, она плакала бы не об отце, а о нем. Я могла бы своими неуклюжими, шутливыми словами начертать в воздухе между нами огненными буквами: „Том остался в прошлом".
Но девочка смогла в ответ выдавить слабую улыбку.
– Ты перепугала меня, – проговорила она хрупким от долгого молчания голосом. – Я знала, что твой папа умер. И подумала, что ты хочешь… тоже умереть, чтобы встретиться с ним.
– О бедный малыш! – Я вновь прижала к себе руку дочки. – О нет. Никогда, ни на секунду я не хотела бы умереть и оставить тебя одну. Просто когда взрослые видят кошмары, они становятся детьми, какими были когда-то, и с плачем зовут то или тех, кого они звали в детстве. Это не значит ровным счетом ничего и улетучивается, как только человек просыпается. Сейчас, когда я вижу плохой сон, я могу проснуться и знаю, что в состоянии позаботиться о себе. И о тебе. Не стоит волноваться из-за этого.
– И все же ты не можешь помешать случиться чему-нибудь плохому, – возразила Хилари тихим, увядшим голосом.
– Не всегда, но иногда могу, и я могу сделать так, чтобы все наладилось, если несчастье все же произошло. Я буду так поступать до тех пор, пока ты не вырастешь и не научишься делать это сама. Можешь быть уверена.
– Но ты все же не в состоянии предотвратить беду, – настаивала Хил.
Я подумала о том, что случилось в жизни девочки и что я действительно не могла предотвратить: утрата, страх, смерть. Я не могла помешать этому. И даже Том не смог. Даже Том! В тот момент я поняла, что именно это и имела в виду моя дочь, когда плакала об утраченном отце, что именно это подразумевала и я. Мы обе рыдали из-за ужасного открытия, что рано или поздно случится так, что, когда ты будешь кричать от ужаса и нуждаться в помощи, рядом с тобой не окажется никого, кроме тебя самой. Хилари сделала это открытие в слишком раннем возрасте. Слишком раннем. Я не понимала, как ребенок может пережить подобное открытие. Даже я толком не знала, как переживу это, пока не проснулась от воплей, на сороковом году жизни взывая к умершему отцу. В день охоты в „Королевском дубе", когда я думала, что мое отчаяние убьет меня, все же постепенно я перестала рыдать, смирно сидела и ждала, пока кто-нибудь не придет за мной.
И пришел Том Дэбни.
Но сейчас я не могла позволить ему прийти ко мне, а сама не могла пойти к нему.
Теперь есть только я. Я сама. Одна, для нас обеих. Я почувствовала, как рождается новая волна ужаса и заброшенности, и неподвижно сидела с Хилари на руках, позволяя волне разбиться над моей головой и вновь потянуть меня вниз. Когда тьма откатилась прочь, я все еще продолжала неподвижно сидеть и крепко обнимать дочку.
„Ну хорошо, – сказала я самой себе, – все в порядке. Это всего-навсего эмоции. Они, наверно, присущи вдовам, с ними должны быть знакомы сироты. Они ужасны сверх всяких мер и даже сверх всякого воображения, но они не убивают. Эмоции не убивают". И хотя я знала, что иногда они все-таки смертельны, я была в силах сидеть, держа в своем сердце печаль, смерть и старый, отвратительный страх, и спрашивать у Хилари:
– Хочешь пойти позавтракать в пэнкейк-хаус или предпочитаешь еще поспать?
– Поспать, – сонно ответила Хилари, и прежде чем прошло полчаса, она вновь впала в тяжелый глубокий сон, который владел моей дочерью последние несколько дней. Но на сей раз Хил оставила дверь спальни чуть приоткрытой.
Я решила, что мы покинем Пэмбертон. Я все распланировала: мы уедем в конце лета, когда закончится семестр в „Пэмбертон Дэй" и начнется мой отпуск. До тех пор мы будем жить тихо и уединенно, затем мы проведем неделю или около того в приморском коттедже Тиш и Чарли, а пока мы будем там, я проедусь по замученным солнцем, скверным маленьким курортным городишкам и найду себе работу, квартиру или сдаваемый в аренду дом, и мы вернемся в Пэмбертон только затем, чтобы забрать нашу одежду и организовать отправку мебели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202