На ее лице промелькнула мгновенная неуверенность.— Я… я уронила его здесь, на пол. Нет, кажется, я выкинула его в окно. О! Я не могу вспомнить. Какое все это имеет значение? Я не отдавала себе отчета в том, что делала. Ведь это не имеет значения, правда?— Не имеет, — ответил мистер Квин. — Думаю, что не имеет.Леди Двайтон взглянула на него с тревожным замешательством, потом гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Мистер Саттерфвейт поспешил за ней. Внизу у лестницы стояла перепуганная горничная, и мистер Саттерфвейт обратился к ней наставительно:— Позаботьтесь о своей хозяйке.— О да, сэр. Сэр, скажите, пожалуйста, ведь они не подозревают его, правда?— Подозревают кого?— Дженнингса, сэр. Поверьте, он не обидит и мухи!— Дженнингса? Нет, конечно, нет. Идите и позаботьтесь о своей хозяйке.Девушка быстро взбежала по лестнице, а мистер Саттерфвейт вернулся в комнату.Полковник Мелроуз обратился к нему:— Да, в этом деле не все так просто, как кажется. Это напоминает глупости, которые проделывают некоторые экзальтированные героини в романах.Мистер Квин кивнул Саттерфвейту:— Вы от этой драмы получаете истинное наслаждение, не так ли? Ведь вы из тех людей, которые ценят хорошую игру.Мистер Саттерфвейт пристально посмотрел на него.В воцарившейся тишине до их ушей донесся какой-то звук.— Похоже на выстрел, — прокомментировал полковник. Пожалуй, это кто-то из сторожей. Эти звуки она, вероятно, и слышала. Может, даже спускалась вниз и решила…— Мистер Делангуа, сэр. — В дверях с извиняющимся видом стоял дворецкий.— В чем дело?— Пришел мистер Делангуа и хочет поговорить с вами, если позволите.— Просите его, — мрачно произнес полковник, откинувшись на спинку стула.Минуту спустя Поль Делангуа уже стоял в дверях. Мягкая грация движений, смуглое красивое лицо, слишком близко посаженные глаза.— Добрый вечер, джентльмены, — произнес Делангуа, сопровождая приветствие несколько театральным поклоном.— Не знаю, в чем заключается ваше дело, — сухо сказал полковник Мелроуз, — но вряд ли оно имеет отношение к тому, чем мы сейчас занимаемся…Делангуа прервал его со смехом:— Как раз наоборот, самое непосредственное отношение.— Что вы хотите этим сказать?— Я пришел сюда, чтобы признаться в убийстве сэра Джеймса Двайтона.— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?— Вполне.Глаза молодого человека обратились к столу.— Почему я признаюсь? Назовите это раскаянием… чем хотите. Я заколол его, насмерть, в этом можете быть совершенно уверены. — Он кивнул в направлении стола. — Я вижу, вы нашли оружие. Очень удобный инструмент. К несчастью, леди Двайтон оставила его в книге, а я им воспользовался.— Одну минуту, — сказал полковник Мелроуз. — Вы признаете, что зарезали сэра Джеймса вот этим?— Он приподнял кинжал.— Совершенно верно. Я пробрался через окно. Он сидел ко мне спиной. Это было совсем нетрудно сделать. Ушел я тем же путем.— Через окно?— Разумеется.— И когда это случилось?Делангуа заколебался.— Дайте подумать. Я разговаривал с кем-то из сторожей где-то в четверть седьмого. Я слышал, как пробили церковные часы. Следовательно, произошло все в половине седьмого.На губах полковника появилась мрачная улыбка.— Вы совершенно правы, молодой человек, — проговорил он.— Именно в половине седьмого. И, должен заметить, это совершенно особенное убийство.— Почему?— Слишком много людей признаются в нем.Делангуа затаил дыхание.— Кто еще в нем признался, сэр? — Он безуспешно старался, чтобы голос его прозвучал ровно.— Леди Двайтон.Делангуа откинул голову и рассмеялся деланным смехом.— Леди Двайтон подвержена истерии, — небрежно произнес он. — На вашем месте я не стал бы придавать значения тому, что она говорит.— Думаю, что так и поступлю, — ответил Мелроуз. — Но в этом убийстве есть еще одна особенность.— Какая?— Леди Двайтон призналась, что застрелила сэра Джеймса, а вы — что закололи его. К счастью для вас обоих, он не был заколот или застрелен. Ему размозжили голову.— Бог мой! — воскликнул Делангуа. — Женщина не могла сделать этого!..Он замолчал и прикусил губу. Мелроуз кивнул с едва заметной улыбкой.— Часто читал о таком, но никогда не встречался в жизни.— О чем вы?— О паре молодых идиотов, каждый из которых берет вину на себя лишь потому, что думает, будто преступление совершил другой. Теперь придется начинать сначала.— Камердинер! — воскликнул мистер Саттерфвейт. — Эта девушка только что… я просто не обратил внимания… Она боялась, что мы подозреваем Дженнингса. У него должен быть мотив, о котором нам неизвестно, но известно горничной.Полковник Мелроуз нахмурился, потом позвонил: «Спросите у леди Двайтон, достаточно ли хорошо она себя чувствует, чтобы спуститься вниз еще раз?»Все молча ждали прихода леди. При виде Делангуа она вздрогнула и оперлась обо что-то рукой, чтоб не упасть.Мелроуз поспешил ей на помощь.— Все в порядке, леди Двайтон, не пугайтесь.— Я не понимаю, что делает здесь мистер Делангуа.— Лаура, Лаура, зачем вы это сделали? — Делангуа подошел к леди Двайтон.— Сделала что?— Я знаю. Это из-за меня. Вы думали, что я… Вы ангел!Полковник Мелроуз прокашлялся. Он был из тех, кто с неодобрением относится к проявлению эмоций.— Если позволите мне сказать, леди Двайтон, вам обоим повезло. Делангуа появился как раз затем, чтобы, в свою очередь, «признаться» в убийстве. Но не волнуйтесь, все в порядке — он его не совершал. Однако нам надо знать правду. Достаточно всей этой чепухи. Дворецкий сказал, что вы входили в кабинет в половине седьмого, — так?Лаура взглянула на Делангуа, он кивнул в ответ.— Правду, Лаура. Вот что нам сейчас нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62