OCR Larisa_F
«Мечты прекрасных дам»: ОЛМА-Пресс; Москва; 1995
ISBN 5-87322-273-8
Аннотация
Наследница крупнейшего состояния Милли Смит обречена выйти замуж за старика – друга ее покойного отца. Но в ее памяти живет тот, которому она обязана жизнью и счастьем любить.
Александр Корделл
Мечты прекрасных дам
МОЕЙ ЖЕНЕ ДОННЕ
ОДЕРЖИМОСТЬ ЛИСОЙ
От одержимости дьяволом до сказок о лисе, столь популярных в китайском фольклоре, – всего один шаг.
В Древнем Китае боготворили лису, верили, что она обладает сверхъестественным даром превращаться в другие существа. Контакт с ними считался опасным, поскольку душа животного, войдя в человеческое тело, могла жить более тысячи лет, меняя свое вместилище. Лисы имели склонность к красивым женщинам, используя их чрево для путешествий во времени.
Вера в то, что лиса может овладеть человеком, награждая его при этом своей хитростью и коварством, родилась из страха простых крестьян перед своими правителями – мандаринами; одержимые злобой, они были жестокими и коварными угнетателями.
До сих пор сохранились храмы, посвященные лисе: одна из сторожевых башен южной части Тартар в Пекине известна под названием Лисья Башня, она была выстроена для лисьего царя, чтобы изолировать его от людей.
Затеряны в просторах мирозданья
Два призрака, две тени – я и ты.
Лишь фонарей неясное мерцанье
Нас бережет от жуткой черноты.
Вдоль улицы, как по глухой дороге,
Скольжу на ощупь в сумрачный хаос,
Где шелестят невидимые ноги
И слышен шорох призрачных колес.
Я – призрак заблудившийся, – стеная.
Зову живых. Молчанье – их ответ
Откликнись мне хоть ты, душа родная..
Но вдруг тебя и не было, и нет?
Из стихотворения «В одно прекрасное утро».
Сборник «Поэмы Майфануай Хейкок» (1913–1963)
Книга первая
1
Гонконг, 1850
Милли Смит стояла у поручней старой «Монголии» и наблюдала, как кули загружают уголь в корабельный бункер. С голубых небес солнце жгло землю своими косыми испепеляющими лучами, жара была гнетущей: по-видимому, на смену весне пришло настоящее лето, в остальном же это было типичное малайское утро. Незадолго до того к ней на палубу приходил чем-то обеспокоенный капитан О'Тул, по происхождению ирландец, крошечный, как гном.
– С добрым утром, милочка! Уж не меня ли ты здесь разыскиваешь? Или присматриваешься к красавцам-чаеводам, которые грузятся на наш корабль?
– Забудьте о чаеводах, – сказала Милли и попыталась скопировать его ирландский акцент. – Сбрейте бороду, скиньте годков двадцать – и из вас получится парень хоть куда.
Капитан облокотился о поручни рядом с ней, ослепительные лучи солнца заставили его прищуриться.
До сегодняшнего дня на борту его корабля был только один пассажир – Милли, и она пришлась ему по душе: несмотря на свою молодость она не мнила о себе слишком много, легко относилась к жизни. После отплытия из Ливерпуля они не раз вели интересные беседы. А это было довольно редким развлечением на такой разбитой старой посудине, какой был его корабль, где помощником был немец, а команда состояла из китайцев и индийцев. Для О'Тула это плавание было завершением его сорокалетней морской деятельности, а девушка напоминала ему кого-то из его далекого прошлого. Старый капитан втайне надеялся, что их отношения не испортятся после прибытия на борт шумных невоспитанных чаеводов.
– Боже, ну и жара. – Милли вытерла с лица пот. – Наверно, можно прямо на дороге зажарить яичницу.
– Ага, и хуже всего торчать тут, пока мы не отдадим швартовы. – Поднеся руки ко рту, он прокричал – А ну, поторапливайтесь. Помните, что нам надо успеть до отлива!
Карликового роста кули на берегу стали еще быстрее перетаскивать грузы. Назойливые солнечные лучи отражались в воде, расцвечивая ее золотыми и серебряными бликами, ярко освещали окрестные Малайские холмы, танцевали на полупрозрачной ряби воды.
– До Гонконга еще далеко? – спросила Милли, но О'Тул смотрел перед собой. Белокожие европейцы в одежде из парусины семенили со своими слугами по пристани среди раздававшихся вокруг команд. За стрелами подъемных кранов в доке блестели под жарким солнцем тропического полдня белые фасады зданий колониального правительства. Где-то там, где нет лезущей в нос, кружащейся, словно в водовороте, угольной пыли, подумал О'Тул, чиновники, наверное, расстегнули свои воротнички и отдыхают под вентилятором, бесцельно беседуя о том – о сем, а их одетые в белые одежды жены и любовницы лениво пережевывают, едва не засыпая от выпитого за обедом горького пива и джина, скандалы английских сборищ.
Краешком глаза капитан видел юный профиль Милли. Типичная англичанка, английская красавица, подумал он, если бы не веснушчатый, как у школьницы, нос. Ее волосы – блестящие и черные, как агат, – были заплетены в косы. Где-то в глубине души капитану было ее жаль.
– Я спрашивала, далеко ли до Гонконга, – снова повторила Милли. Ее голос вторгся в его мысли.
– До Гонконга? Около недели, если продержится погода, хотя барометр падает.
– Что это означает?
– Если повезет, – ураган. А если нет – тайфун. И тогда покажется, что на землю обрушивается само небо.
– Ничего не скажешь, вам везет.
О'Тул потрепал ее лежащую на поручне руку.
– Не беспокойся. Эта старая посудина выдержит все. Она устояла во время ураганов в Южно-Китайском море, чуть не перевернулась во время песчаной бури в Порт-Саиде, ее поджигали пираты. И в порт Гонконга она доставит нас целыми и невредимыми.
– Пираты? Он усмехнулся.
– Здесь – Дальний Восток, а мы следуем курсом, по которому контрабандой провозят опий.
– Я думала, что пираты бывают только в книжках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101