Если ты любишь меня, то позволь мне попытаться избавить тебя от этой напасти.
Глаза Анны так и светились при свете луны. Запах ее тела доносился до Янга.
– Золотая Сестра моя, твоя болезнь известна давно, – быстро добавил он. – Еще в древности великие мандарины, мудрейшие из мудрейших, становились жертвой духов умных лисиц. Поселившись в их теле, эти духи творили добро, но иногда и зло. Ты когда-то была даоисткой. Ты помнишь сказание о даоистском жреце, который посадил злых духов в бутылку и заткнул ее пробкой. Он хранил ее в подвале, чтобы они не причиняли вреда людям? Я молю тебя вспомнить учение наших предков!
– Это болтовня дурачка, а не моего брата, – ответила ему Анна.
– Ты – моя сестра, и я могу умереть ради тебя, – сказал Янг. – Я готов пожертвовать своей жизнью, лишь бы душа твоя была спасена! – Умоляю, позволь мне прочитать молитву, которая изгонит лисицу, проникшую к тебе в лоно!
– Ты – идиот! – шепнула Анна, и лицо ее исказилось от ненависти. – Я всегда подозревала это, теперь я все знаю точно! Я достаточно много времени провела в этом чертовом сумасшедшем доме, где люди воют на полную луну и скребут замогильные камни!
Она, покачиваясь, встала на ноги и глянула на него сверху вниз. Изо рта у нее хлынула пена, замочив ей платье.
Анна стояла в лодке, которая двигалась по кругу в начинавшемся приливе. Янг начал молитвы. Анна широко раскрыла глаза, глядя, как он зажигает свечи и они потрескивают у ее ног. Янг поднял вверх руки, умоляя своих богов, и хрипло вскрикнул:
– Злой дух! Дух лисицы! Покинь ее и сгори в священном огне Будды. Всемогущий бог земли и небес, услышь мои молитвы! Изыди! Изыди!
Реакция последовала сразу же. Анна ударила его, и когда Янг упал, она с воплем на него бросилась и стала бить по лицу кулаками. Янг закричал и начал отбиваться. И тут у нее вместо кулаков появились когти, которые рвали и терзали его тело. Янг отпрянул назад, пытаясь избежать ее ударов. Но он не мог сопротивляться силе и ярости ее нападения. Тогда, чтобы хоть немного укрыться от ее когтей, он попытался перевалиться через борт лодки, но Анна вцепилась в него мертвой хваткой и с поразительной для женщины силой подняла его, заставив встать на ноги. Они некоторое время стояли вместе, покачиваясь и сплетя руки, как в последнем объятии, а потом, не выпуская друг друга, упали в море, с головой уйдя под воду. В тот же миг лодку отнесло в сторону, и они остались беспомощные среди океана.
Анна начала кричать, а Янг молчал. Сквозь толщу воды он видел ее тело. Оно было сильным и гибким. Янг рывком поднял се над водой, хватая ртом воздух, но это уже не было его сестрой.
При первом броске его руки, если сначала его пальцы чувствовали под развевающимся платьем атласно-гладкую женскую кожу, то через несколько секунд звериные мускулистые ноги старались его оттолкнуть, жестким мехом покрылась кожа, и когтистые лапы рвали его кожу. Вместо лица Анны перед ним возникла слюнявая оскаленная пасть, полная острых зубов. Янг успел все это разглядеть и почувствовать, а через миг сестра-оборотень перестала на него набрасываться, поджарое лисье тело растаяло в темноте. Взволнованное море внезапно успокоилось.
После яростной борьбы вдруг наступила тишина. Янг увидел рядом с собой погибшую женщину. Ее тело безжизненно плавало на поверхности моря.
Янг притянул к себе тело Анны и начал плыть к далекому острову Грин, но настал пик прилива, и пролив стал весьма бурным. Брат и сестра плыли среди свирепеющих волн. Но мало кому удавалось остаться живым, угодив в бурные струи пролива Сульфур, когда там начинался прилив.
Позже их можно было видеть под луной, когда они плавали, не разжимая объятий, и прибой покачивал их на волнах и медленно, но верно тащил все дальше в море в беспокойные воды Южно-Китайского моря.
Великая Лисица, чей дух был в теле Анны Безымянной, выбралась на берег и яростно посмотрела на «Домик отдыха», где одинокий огонек горел в окне спальни.
47
Милли в ожидании полночи привернула огонь лампы. Она хотела задернуть занавески, но увидела, что мистер Сунг, старый их сторож, стоит у дверей своего домика – в конце сада. Ей захотелось поговорить с ним, и Милли вышла в сад.
– Мисс, теперь, когда закончился суд, вы уедете отсюда? – спросил он.
– Надеюсь.
– Может, мисс Мами останется здесь. Теперь у нее есть другой возлюбленный – вместо Растуса?
– Может быть. Мистер Сунг, я не знаю пока, что она решила.
– Но вы уедете и больше сюда не вернетесь?
– Почему? Мы когда-нибудь сможем сюда вернуться.
– Так говорят все англичане, но они никогда не возвращаются. – Его старое, испещренное от привычного китайцам недоедания морщинами лицо расплылось в улыбке. Он вдруг поклонился ей, потом взял и поцеловал ее руку. Милли была просто ошарашена.
– Как говорят китайцы – вы понимаете меня, а я понимаю вас.
– Вы мой очень хороший друг, и я весьма рад за вас.
Такие слова говорили в Китае на прощание в прежние времена. В этих словах было выражено уважение и искренность.
– До свидания, мистер Сунг. Милли тоже поклонилась ему.
Милли знала, что они видятся в последний раз, потому что она не собиралась возвращаться в Гонконг. Но она еще не знала, что старик погибнет всего лишь через час. И погибнет страшной смертью, такой же, как Суиткорн.
Из кустарников, окружавших дом старика, за ними наблюдали два горящие глаза.
Милли вернулась в комнату, где подле кровати стоял упакованный чемодан, и посмотрела на часы. Было без десяти двенадцать. Но где же Мами? Очень странно, что ее не было дома в такой поздний час – уже подошло время прощаться. И Сэм не пришел ей помочь с чемоданами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101