Но лучше ей пока помолчать. Если она не сдержится, это будет им только на руку. Ее любовь к Эли станет темой для сплетен. Само упоминание о нем обернется предательством.
– Никто не станет вас осуждать, – добавил Скофилд.
Милли на секунду отвлеклась.
– Простите?
– Я сказал, что жизнь у вас не сложилась. Милли встала.
– Я не желаю продолжать эту тему. Я не собираюсь никому исповедоваться, и меньше всего – вам.
– Я только позволил себе заметить, что вам не следует отказываться от личной жизни, – повторил Скофилд. – Вы – привлекательная женщина. Даже Мами старается обеспечить себе нормальную жизнь. Если верить слухам.
– Я ничего такого не слышала.
– Наконец-то она смогла забыть старого Растуса.
– Мами никогда не забудет Растуса!
– Даже в объятиях другого мужчины? Так я этому и поверил. Она и ее обожатель вместе приходили в церковь.
– Я рада за них.
Милли чувствовала, как он внимательно наблюдает за ней.
– А вы что же теряетесь? – спросил доктор. Милли встала, дав понять, что разговор окончен.
– Следите за мной, как ястреб за добычей, но я не такая дура, я не дам вам возможности устроить скандал! Если наш брак не удался, то исключительно по вине Джеймса, я тут ни при чем.
– Да будет вам. Я ведь добра вам желаю, – сказал Скофилд. Он явно был раздражен.
– У вас все? – спросила Милли.
– Вы мне не доверяете. Как жаль.
– А кто виноват в этом? Вы только и думаете о том, как бы упечь меня в сумасшедший дом?
Скофилд улыбнулся.
– Мы все стараемся создать себе в этом мире наш собственный ад. Разве я не прав? Если вы это поймете, тогда я ваш друг, если нет – тогда враг!
Милли промолчала.
– Можете меня не провожать, – сказал Скофилд.
* * *
Мами вернулась с рынка, их посыльный тащил ее сумки.
– Я видела на пирсе старого Скофилда. Он выглядел таким злобным, будто кто-то здорово его разобидел.
– Дай мне только время.
– Он был здесь?! – Мами даже открыла рот.
– Да.
Мами начала обмахиваться. – Ну, доложу я вам, странные вещи творятся в нашем доме. Эта Фу Тан смотрит на меня с такой ненавистью. Ты знаешь, она ведь даже не разговаривает со мной. И еще этот молодой монашек, который к ней таскается. Меня от него трясет. Я принадлежу к англиканской церкви, и мне не нравятся монахи.
– Должна признать, что экономка она хорошая.
– Но готовит она плохо. Вы не ели ничего вкусного с тех пор, как я перестала готовить.
– Джеймсу нравится все, что она делает.
– Его глаза и разум не слушают его желудка.
– Что ты хочешь сказать?
– То, что уже сказала. Такая старуха, как я, обязана все делать очень хорошо. Но если вы – свеженький лакомый кусочек вроде нее, вам простят что угодно.
Милли засмеялась.
– Но ты же ешь все, что она готовит, так?
– Только потому, что я очень вежливая. Мисс Милли, иногда мне бывает очень плохо. Мне кажется, что она кладет слишком много жира, мой желудок не выдерживает этого. Мой Растус тоже все на жир грешил, пока ему не стало совсем плохо.
– О чем это ты? Ты что, плохо себя чувствуешь?
– Не особенно хорошо. Никак не могу оправиться после угощений А Лума. У меня болят ребра.
– Тан тут ни при чем. Я ем то же, что и ты, и Джеймс тоже. Мы чувствуем себя нормально.
– Наверное, когда тебе минуло сорок, твой желудок уже не тот, что прежде. Вот и мой Сэм говорит: «Когда тебе сорок, все уже не так, как было раньше».
– Ну и как он? Твой Сэм?
– Замечательно. Мужчина хоть куда!
Мами раскраснелась, и ее большие глаза засверкали.
– Я слышала, что ты его водила в церковь. А мне не рассказала.
– Мисси, – сказала Мами, с кряхтением поднимаясь. – Я пока никому не говорю о моих планах в отношении Сэма, до тех пор, пока я его не отведу к алтарю. Если он все сделает как нужно, я подарю ему много малышей, пока я еще способна на это. Вот так!
33
Милли как-то открыла для себя, что с вершины холма в их саду, где был расположен маленький павильон, как на ладони виден гонконгский залив. Это открытие дало возможность ей и Эли обходиться без писем, которые были бы слишком рискованны. Если в урочный вечерний час его джонка в заливе делала знак креста, это служило сигналом встречи в определенном месте и в определенное время.
В последний день сентября, когда деревья в Прайе заполыхали осенними красками, их встреча должна была состояться в тихой гавани, недалеко от Виктория Поинт. Ровно в полночь.
Милли знала, что ее жизнь может оставаться довольно сносной только в том случае, если никто не узнает о ее похождениях. Раньше она была уверена, что ни Анна, ни Джеймс ничего не пронюхают. Теперь же их тайная встреча должна была состояться на острове Грин, и ей следовало убедить своих домочадцев за исключением Мами – ей она доверяла, – что она отправляется на пару дней в Макао, то есть совсем в другую сторону. Ради их безопасности ей предстояло четыре часа ехать на пароме по китайским водам.
Милли взахлеб рассказывала о том, что в Макао так хорошо нежиться в море недалеко от Прайи и часами бродить босиком по кристально чистой воде, а потом отсыпаться в португальской гостинице, вечером есть великолепных морских пауков и запивать их вином из Опорто; нектар богов, а не вино.
Если Джеймс станет подозревать ее в связи с любовником… Что ж, тем лучше. Ибо под крышей «Английского особняка» тоже что-то происходило. Вряд ли она сильно ошибалась…
Анна Фу Тан, их новая экономка, была удивительно красивой, а Джеймс никогда не упускал удобного случая «пошалить»!
– Я хочу ненадолго съездить в Макао, – сказала она Джеймсу за завтраком, стараясь, чтобы ее услышала Анна. – Мне нужно подышать свежим морским воздухом.
– Прекрасно, – согласился он, предвкушая приятные развлечения с Анной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101