Эндрю услышал гнев в словах офицера, но не стал с ним пререкаться. Он обязан был сохранить армию, армию республики, и при этом убедить их всех покинуть родину и отправиться в изгнание. Полковник шагнул вниз с помоста и подошел к генералу, насторожившемуся при его приближении.
— Михаил из Мурома? Офицер кивнул.
— Корпус Барри, 2-я дивизия, — ответил он.
— Я знаю тебя. Ты ведь с самого начала в армии, не так ли?
В шатре установилась тишина. Только переводчик продолжал говорить приглушенным голосом.
— Я начинал рядовым под командованием Готорна, потом служил в вашем штабе во время войны с тугарами, был произведен в подполковники в составе 1-го Муромского полка после сражения у Мыса Святого Георгия и награжден медалью «За заслуги» при обороне брода на Нейпере.
Офицер с гордостью доложил о своих воинских заслугах.
— А до войны, до установления республики, ты был крестьянином?
Он кивнул и оглянулся на своих товарищей, которые точно так же прошли нелегкий путь до высоких воинских званий благодаря своему мастерству, уму и малой толике удачи.
Сознавая всю мелодраматичность своего жеста, Эндрю нагнулся и набрал с пола горсть пыли. Потом выпрямился и медленно просыпал пыль сквозь пальцы.
— Это — ничто, — произнес он.
Затем стряхнул последние пылинки, шагнул вперед и положил руку на плечо стоящего перед ним офицера.
— А ты — все.
Генерал недоуменно заморгал. Эндрю обвел взглядом всех присутствующих.
— Вы, люди, собравшиеся здесь, только вы имеете значение. Вы — надежда Руси, лишь благодаря вам страна может надеяться на будущее. Только ваши кровь и плоть, ваши головы и сильные руки могут выиграть войну. Земля навечно останется землей. Она ничего не чувствует. Она будет ждать нас, и мы непременно вернемся!
Люди слушали его затаив дыхание.
— Армия может сражаться, только пока она существует. Друг мой, — обратился Эндрю к Михаилу, — ты считаешь, что это война из-за земли. Многие думают, что победа принадлежит тому, кто завладеет каким-то определенным городом или удержит под своим контролем территорию. Но мы ведем другую войну. Это воина армий. Цель мерков состоит не в том, чтобы захватить страну, они стремятся уничтожить нашу армию, так же как и мы любыми доступными способами стараемся уничтожить их войско. Я хочу сохранить ваши жизни, но у нас имеется всего тридцать восемь составов. К тому времени, когда будет прорван фронт у Белых холмов а он наверняка будет прорван, — здесь должно оставаться ровно столько людей, сколько можно вывезти за одну ночь, и ни одним человеком больше. Все основные силы к тому моменту будут уже далеко на востоке. Мы еще не готовы к решительной битве, а мерки все еще слишком сильны.
Эндрю повернулся, подошел к карте и обвел рукой обширную степь между Кевом и Испанией.
— В случае решительного наступления орды мы отдадим им всю эту территорию. Армия отступит до Пенобскота, Кеннебека и, наконец, до Сангроса. Но прежде чем окопаться в Испании, мы уничтожим все, что могло бы пригодиться врагам. Если Перм поможет и трава достаточно высохнет, мы подожжем степь. Мы не оставим меркам ничего, кроме золы.
Эндрю оглянулся и подал знак Бобу Флетчеру.
— Полковник говорит нам о том, — начал свои объяснения Флетчер, — что чем дальше продвинется орда, тем тяжелее им придется. Мы будем переезжать по железной дороге, а им придется проделать весь путь верхом, им надо будет прокормить почти миллион коней. К востоку от Пенобскота почти на восемьдесят миль тянется территория, напоминающая пустыню, а в следующем месяце не ожидается значительных дождей. Местность между Пенобскотом и Сангросом поросла высокой травой — на одном акре такой земли летом смогут прокормиться от силы восемь или девять лошадей. И полковник, и я пришли к выводу, что сама земля должна прийти нам на помощь, — ослабить мерков и заставить их потуже затянуть пояса. Если мы удержимся на Сангросе, то уже через несколько дней им придется отгонять лошадей на тридцать—сорок миль назад, чтобы иметь возможность прокормить их. Это сильно снизит их мобильность и даст нам дополнительное преимущество.
— Однако рано или поздно нам все же придется остановиться, — произнес Михаил, но теперь в его словах звучал вопрос, а не возмущение.
Эндрю снова повернулся к нему.
— Да, в конце концов мы остановимся. Но прежде меркам придется пройти пятьсот миль по пустыне, а мы успеем приготовиться к обороне в Испании.
Эндрю перевел взгляд в центр шатра, где стоял Готорн.
— Кроме того, в Испании нас будут поджидать два свежих корпуса под командованием генерала Готорна, вооруженные новыми винтовками, которые и сейчас выпускаются на фабриках, вывезенных из Суздаля в Испанию и Рим. К тому времени будет изготовлена еще сотня пушек и миллионы патронов. Армия будет иметь почти семь корпусов, то есть больше сотни тысяч человек, а не жалкие беспорядочно отступающие остатки, по пятам преследуемые врагом. Вот тогда, все вместе, мы сможем дать решительное сражение.
Эндрю обвел взглядом шатер.
— Я не могу обещать вам победу, но могу гарантировать достаточно шансов на успех, а также битву, какой еще не видел этот мир. Отчаявшимся и голодным меркам будет противостоять наша максимально подготовленная армия. А когда все закончится, мы в случае победы сможем вернуть себе страну вместо того, чтобы сложить свои головы. Вот все, что я могу вам предложить.
Полковник замолчал, не сводя глаз с Михаила. Молодой генерал склонил голову.
— Командуйте нами, полковник Кин.
Раздались одобрительные крики.
... О нас, о горсточке счастливых братьев... (Шекспир У.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129