Мы выяснили, что в случае необходимости они могут питаться мясом запасных лошадей. Боб замолчал и снова посмотрел на карту.
— Другими словами, в данный момент армия мерков может пересечь Русь колонной в сорок миль шириной, по одному умену на каждую милю. В таком порядке они будут двигаться с наибольшей скоростью.
— И ударят по нас всей своей мощью, — предположил командующий 2-м корпусом Рик Шнайд, вертя в руках наполовину изжеванную сигару.
Эндрю кивнул.
— Тогда какого дьявола мы разоряем собственную страну? — воскликнул русский генерал.
Флетчер улыбнулся.
— Вот каковы мои предположения. Да, они способны передвигаться с большой скоростью. Но скорее всего вокруг Суздаля их собралось слишком много и провиант уже на исходе. Далее, продвижение по лесу для них сплошной кошмар, там он смогут проходить не более пятнадцати миль в день. Вся орда будет двигаться вслед за армией, создавая толчею при переправах через реки и испытывая недостаток продовольствия, поскольку, в отличие от прошлых, лет никто не предоставит им свои запасы. Возникнет напряженность. Тех. кто будет двигаться вдоль кромки леса или по берегу моря, ожидают еще большие трудности. Люди из команды Буллфинча будут совершать набеги на них. При каждом удобном случае они смогут высадиться на берег, истребить какое-то количество врагов и снова уйти в море. В лесу останутся партизанские отряды. По ночам они могут нападать на лагерь, а с рассветом укрываться в лесу. Эти раздражающие факторы заставят мерков держаться поближе к центру, что приведет к нехватке фуража.
«Все это означает еще, что будут безжалостно истреблять всех мерков, не только на поле боя, но и в тылу», — подумал Эндрю. Эта перспектива беспокоила его, но, когда он поделился своими сомнениями с Кэтлин, та холодно ответила:
— Они на нашей земле.
Тем временем Флетчер продолжал свой доклад.
— Наша земля пока еще достаточно богата, чтобы прокормить орду. Но с каждым днем им придется все больше затягивать пояса, и это замедлит скорость их передвижения. Армия подберет все, что можно, а остальным придется совсем туго.
— Но все же через неделю орда доберется до Вазимы, — произнес Шнайд.
Эндрю кивнул.
— Мы могли бы задержать мерков и здесь, как мы собирались месяц назад. Остановить их на неделю, а то и на месяц, и тогда меркам пришлось бы съесть всех своих животных, даже верховых лошадей, просто чтобы выжить. Но, по-моему, не стоит этого делать.
В шатре началось перешептывание.
— У нас здесь четыре корпуса на сорок миль фронта, — раздался голос из задних рядов. — А ведь на Потомаке мы сражались на вдвое большей территории всего тремя корпусами.
— И мы проиграли, — ответил Эндрю. — Мы потеряли там больше десяти тысяч солдат, пятьдесят четыре орудия и больше миллиона патронов. А сейчас, после двух месяцев сражений, у нас осталось чуть больше трех корпусов, в то время как число мерков мы сократили на десять процентов.
Эндрю немного помолчал.
— Я не собираюсь повторять свои ошибки. Вы и люди, которыми вы командуете, слишком дороги мне, чтобы рисковать попусту.
— Но мы целый месяц строили укрепления на холмах, — воскликнул молодой командир бригады, махнув рукой в сторону Белых холмов.
Эндрю кивнул.
— Неужели все это было бесполезно? — продолжал офицер. — Руки моих солдат стерты до крови, мы окапывались на Потомаке, потом на Нейпере, а теперь и здесь.
— Мы будем и дальше строить укрепления, — ответил Эндрю. — Если земляные работы смогут спасти нам жизнь, я заставлю вас всех рыть окопы хоть до самого ада. Мерки уверены, что именно здесь мы попытаемся дать генеральное сражение. Их аэростаты за прошедший месяц появлялись по меньшей мере пять раз, и они видели нашу работу. Они постараются сокрушить нас одним ударом и закончить войну в две недели.
Эндрю в нерешительности умолк. Люди настроились драться до конца у самой кромки Руси. Весь последний месяц он пытался переубедить в этом вопросе Калина и сенаторов. Кину пришлось признаться, что он обманывал их с самого начала, что он сознательно затеял массовую эвакуацию и убийство Джубади. Кев не мог быть местом генерального сражения, Эндрю знал, что его невозможно будет удержать. Теперь он окончательно убедился, что мерки настроены покончить с ними под Кевом одним решительным ударом. А они уклонятся от удара.
— Сегодня ночью будут эвакуированы резервы всех пяти корпусов и артиллерии. Завтра и послезавтра все составы будут по ночам вывозить в Испанию 1-й и 3-й корпуса, где они сразу же начнут строить укрепления К концу четвертого дня здесь останутся только артиллерийская бригада Пэта и вновь сформированные кавалерийские отряды.
Эндрю помолчал, пережидая, пока улягутся гневные выкрики.
— Вы оставляете всего две тысячи солдат и пару батарей с четырехфунтовыми пушками на весь огромный фронт вдоль Белых холмов, — возмущенно произнес Шнайд.
Эндрю кивнул.
— Все зависит от нашей мобильности, — ответил он. — У нас в наличии тридцать восемь поездов, а к концу недели, после напряженных перевозок, их останется около тридцати. Если мы встретим мерков здесь и линия обороны будет прорвана, то мы сможем вывезти всего два корпуса. Это означает, что тридцать тысяч человек и все оборудование останутся без транспорта и будут уничтожены или захвачены врагом. Тогда придет конец всем нашим надеждам на победу в войне.
— На победу? — сердито выкрикнул бригадный генерал. — Дьявол, вы предлагаете нам оставить врагу последний клочок нашей земли. Я готов умереть, мы все готовы отдать свои жизни, мы еще два месяца назад знали, что это придется сделать, но я хочу умереть на своей земле, на Руси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129