– Ее светлость уже отобедали, милорд. Вы говорили, что останетесь сегодня во дворце.
– Приятное изменение в планах. Скажи Пардону, пусть присмотрит за лошадьми и проследит за тем, чтобы кучера и лакея разместили как положено – не буду же я отправлять их обратно на ночь глядя. Скажи Черпену, что я хочу умыться и переодеться. Потом я лично составлю сэру Куоррелу компанию за одним из тех изысканных банкетов, что умеешь накрывать только ты. Я надеюсь, что он продержится еще полчаса, не умерев от голода.
Лицо его Клинка осветилось широкой улыбкой.
– По моим расчетам, никак не меньше сорока двух минут, милорд.
– Тогда пойдем, познакомишься с моей милой супругой. Дюрандаль провел его в библиотеку, свое любимое помещение в Айвиуоллз, пропахшее кожаными переплетами и древесным дымом. В камине весело потрескивали сосновые поленья, а ряды книжных корешков приветливо улыбались ему с высоких полок.
Он собрался с духом, чтобы объявить новости, но ему так и не пришлось этого делать. Она сразу же заметила, что цепи на его плечах больше нет, и поспешила ему навстречу, не успел он и рта открыть. Ее волосы не утратили своего золотого блеска и маленькие шляпки, как раз вошедшие в моду, очень шли ей. С другой стороны, фигура ее была слишком изящна для тугих корсетов, которыми щеголяли богатые модницы, но которые подходили скорее для дам с более пышными формами. Сегодня на ней было платье вызывающе красного цвета, которое лет пять назад привело бы ее в ужас – ничего не поделаешь, мода. Главное, женщина под этими нарядами никогда не менялась, хотя сегодня она казалась немного утомленной поездкой.
Он даже не пытался рассказать ей, что произошло, только молча обнял ее.
– Как Натрина и дети, в порядке? – спросил он наконец.
– Да, – Кэт высвободилась из его объятий ровно настолько, чтобы заглянуть ему в лицо. – Это была его идея или твоя?
– Его.
– И кто на твоем месте? – Кромман.
– Этот урод?
Он отпустил ее и предостерегающе нахмурился.
– Милая, позволь представить тебе моего почетного телохранителя, сэра Куоррела. Леди Кэт.
Она ответила на поклон Клинка реверансом и очаровательной улыбкой.
– Я уже слышала о сэре Куорреле! Я вернулась домой и обнаружила, что вся женская половина прислуги ходит по дому, натыкаясь на предметы, поскольку ничего перед собой не видит. Теперь я понимаю почему. Добро пожаловать, сэр Куоррел. Не сомневаюсь, прислуга будет теперь стараться вдвойне.
Чем бы мальчик ни занимался со служанками в последние две ночи, этим его опыт с женщинами наверняка и ограничивался. Тем не менее он ответил на эту шутку легкой улыбкой, словно прожженный волокита.
– А я вижу, что потрясающие легенды о красоте их госпожи вовсе не преувеличение.
Смех Кэт до сих пор напоминал птичью трель.
– Что за возмутительная лесть! Сэр Клинок, вам должно быть стыдно. Впрочем, спасибо вам за нее. – Она привстала на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щеку. – А теперь расскажите мне про свои Узы. Надеюсь, рука моего мужа не утратила твердости?
– Он пронзил меня как мастер, каковым был всегда, миледи, – насквозь прежде, чем я понял, в чем дело. Это огромная честь быть связанным с величайшим фехтовальщиком столетия.
– А быть за ним замужем – честь еще больше, уверяю вас! А теперь покажите-ка мне ваш меч.
Улыбаясь, он достал меч из ножен и, встав на колено, протянул ей. Кэт взяла его в руки. Она нашла центр его тяжести, потом сжала рукоять как для укола, упираясь большим пальцем в гарду.
– Вы скорее рапирист, сэр Куоррел!
– Мало кто обладает разносторонними талантами, как его светлость, мэм.
– Он замечательно легок. Как он называется?
– Резон, миледи.
Дюрандаль не догадался спросить об этом, и теперь Куоррел сиял как свечное пламя, потому что это сделала Кэт. Его светлость почти ревновал – не потому, что сомневался в ее любви, но потому, что понимал: ему не дано очаровывать женщин так, как она очаровала этого мальчика.
– Достойное имя для благородного меча, – сказала она, возвращая его владельцу. – Да будет Резон победителем во всех ваших спорах, сэр Куоррел!
– Мы пойдем, переоденемся, дорогая Я попросил Каплина приготовить нам перекусить.
Кэт сразу согласилась. Выходя, он встретился с ней взглядом и увидел, что она больше не улыбается. Она все понимала.

***
Куоррел, прошедший Узы всего три дня назад, все еще находился на той стадии, которую Монпурс называл «боязнью ванной» (и что это он все время вспоминает сегодня Монпурса?). Чтобы тот не переживал, Дюрандаль оставил дверь в ванную комнату открытой. Все время, пока Черпен одевал его, он стоял так, чтобы Клинок мог видеть его из ванны, а потом в свою очередь ждал, пока тот оденется, гадая, побежит ли Куоррел за ним голышом, если он попробует выйти. Вдвоем они вернулись в библиотеку, где на складном столике был накрыт небольшой ужин на шесть персон. Кэт устроилась у огня с прялкой Она никогда не сидела без дела.
– Я должен выпить за свою свободу и отставку, – объявил Дюрандаль. – Выпьешь бокал, Кэт? Нет? Сэр Куоррел?
– Не больше одного, милорд. Как вы меня предупреждали, это, похоже, мой предел.
– Расскажи, что случилось, – подала голос Кэт, не оборачиваясь. Такое нетерпение было ей несвойственно.
– Кромман привез королевскую грамоту. Я снял свою цепь, удушил его ею и поехал домой.
– Хотелось бы мне тебе верить. – Она встала и подошла к нему. – Грамота, конечно же, была подлинной? Он удивленно посмотрел на нее.
– Без сомнения. Подписана и запечатана.
– Печать можно и украсть. А подпись?
– Королевская. Я видел ее миллионы раз. Совершенно четкая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123