Король медленно обвел взглядом пустой зал. Все зрители попятились еще дальше.
– Мы ждем, сэр Дюрандаль.
– Слушаюсь, мой господин. Мы прибыли в Самаринду… Он поведал все до мельчайших подробностей. Король выслушал его внимательно – он всегда был хорошим слушателем.
Двадцать или тридцать минут дворяне и художники стояли в растерянном молчании, Клинки и Белые Сестры чуть слышно перешептывались, паркетчики и штукатуры вкалывали изо всех сил на случай, если Король вдруг посмотрит на них. Когда Дюрандаль закончил свой рассказ, на королевских скулах вспыхнул яростный румянец.
– Мне сообщили, что ты и твой Клинок настояли на том, чтобы проникнуть в замок, несмотря на противоположную точку зрения мастера Кроммана, Когда вы не вернулись в условленный срок, он отправился в снятую вами комнату. Он прождал две недели, и, когда вы так и не вернулись, решил, что вы мертвы, и покинул город.
Нельзя же сказать: я знаю, что вы назначили его секретарем всего месяц назад, и судить его за измену означало бы публично признаться в том, что он обманул вас, но я поклялся защищать вас от всех врагов, а этот человек – лжец и убийца.
Все, что он мог сказать, было:
– Я готов повторить свой рассказ перед инквизиторами, сир.
Король снова несколько раз хлопнул по бедру свернутым в рулон чертежом.
– Только между нами. Секретарь Кромман рассказал мне свою историю в присутствии самой Великого Инквизитора.
СМЕРТЬ И ПЛАМЕНЬ! По спине Дюрандаля пробежал предательский холодок. Король предупреждал его о том, что инквизиторы защищают своих. Упоминание о Матери Паучихе значительно поднимало ставки. Если Король примет версию своего Клинка, ему придется по меньшей мере уволить, а может, и уничтожить одного из старших министров. Осмелится ли он хотя бы попытаться? Отдел Государственной Безопасности вряд ли пойдет ему навстречу. Чтобы быть уверенным в том, что он поступает правильно, ему придется подвергнуть кого-нибудь Испытанию, а это все равно, что бить в барабан не палочками, а кувалдами. Лучшее, на что он мог надеяться, это увольнение со службы. Ведь он именно этого и хотел – увольнения? Правда, он хотел почетного.
– Я привез то золото, о котором говорил, сир. Описывал ли мастер Кромман это золото, и если так, как он объяснил свое знание этого?
Взгляд пронзительных глазок не потеплел.
– Он мало что говорил про золото, но не сомневаюсь, что он сможет представить другие объяснения того, как ты раздобыл его. Где оно?
– В мешке, в кабинете коммандера. Нюхачки не пропустили его сюда.
– К чертовой матери нюхачек. Может, ты даже окупишь свое…
Король повернулся поискать взглядом Клинков. Хоэр улыбался, только что рассказав что-то смешное. Остальные трое и обе Белые Сестры зашлись в беззвучном смехе, не подозревая о направленном на них свирепом королевском взгляде. Казалось, прошел месяц, прежде чем кто-то из них заметил это.
Хоэр поспешно подошел к ним.
– Мой господин?
– Ступай и принеси сюда мешок сэра Дюрандаля.
– Сир, Белые Сестры очень… Э… да. Сейчас же. Ваше Величество! – Коммандер, кланяясь, попятился. Гнев его властелина, казалось, преследовал его языками пламени до самых дверей.
– Твое возвращение пришлось очень вовремя, сэр Дюрандаль, – пробормотал Король.
Дюрандаль не очень понял, что это означало, но сделал еще одну попытку.
– Если вам нужны доказательства, я не мог не оставить на животе мастера Кроммана хорошо заметного шрама.
Король перевел испепеляющий взгляд с Хоэра на Дюрандаля.
– Его ранили, когда на обратном пути на их караван напали разбойники.
ЧЕРТ!
– Сир, его ложь настолько близка к правде, насколько это возможно. Но он шел за нами в замке, он не ждал нас две недели, он закрыл люк и запер ворота, он совершенно точно обладал плащом-невидимкой, о чем не…
– Он исполнял приказ.
– Сир?
– Плащи – государственная тайна; существование их категорически опровергается. Они не дают полной невидимости, только делают надевшего их менее значимым, и ими очень трудно пользоваться. Если бы сюда зашел убийца в таком плаще, ты бы увидел скорее всего пажа или другого Клинка и не обратил на него никакого внимания – но только если бы он не терял головы. Если бы он хоть на мгновение ослабил внимание, плащ выдал бы его. Кромман не мог дать тебе этого плаща, как ты не дал бы необъезженного коня человеку, не умеющему ездить верхом. Это бы тебе не помогло. И если он проследовал за вами в логово убийц, значит, он рисковал не меньше вас. Трясина с каждой минутой делалась все глубже.
– Он не ждал две недели! Он бежал немедленно, Он лгал вам.
– Для человека вполне естественно скрывать свою трусость.
– Он воспользовался этим плащом против меня, сир, что никак не назовешь невинным поступком. Он мог бы утверждать, что закрыл люк из предосторожности на заре, но этого нельзя сказать про ворота, – и это все, в чем он обвиняет личного королевского секретаря?
Амброз свирепо посмотрел на него как на бронзового болвана.
– Уже рассвело. Он решил, что вы или мертвы, или нашли убежище где-то в замке. На следующую ночь он вернулся, отомкнул ворота и прождал до рассвета. Он наверняка будет утверждать, что пытался убежать от тебя, потому что не знал, кто его преследует. У него на носу растут волосы. Есть ли еще что-либо, что раздражало бы тебя в нем?
Этот стук, должно быть, означает землю, сыплющуюся на крышку его гроба.
– Если Ваше Величество верит этому, вам лучше подвергнуть меня…
– Нет! – взревел Король. Зрители вздрогнули и шарахнулись еще на несколько шагов. – Я не верю этому, – продолжал он своим прежним, угрожающим тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123