Именно поэтому секретарь Кромман вызвал Боумена из Грендона, чтобы тот занялся делами здесь. Он не верил ни одному слову до тех пор, пока на следующем рассвете у него на глазах трое дряхлых старцев не превратились в юнцов. Король, Кромман и слуга – пока только трое, но если Король пожаловал вечную молодость простому гладильщику чулок, он наверняка одарит ей и преданного телохранителя, когда в этом возникнет нужда.
Дракон сидел в спальне, мрачно глядя в огонь. В помещении находилось еще с полдюжины Клинков. Они не разговаривали, не играли в кости – просто понуро сидели по углам. Это никуда не годилось. Все они были связаны клятвой и заклинанием хранить своего подопечного. Все они знали, что это означает готовность убить. Чего же они тогда так мучаются угрызениями совести?
Парагон, вытянувшись, лежал у огня. Он явно спал – еще одно свидетельство того, какие крепкие у него нервы, несмотря на почтенный возраст. Годы не притупили его смекалки. Он представлял собой в настоящий момент Опасность Номер Один.
Боумен встретился взглядом с Драконом и кивнул ему головой. Коммандер, нахмурившись, поднялся и вышел за ним. Боумен спустился по лестнице в комнату охраны, но она находилась прямо под королевской спальней. Отверстий в стене и потолке было больше, чем в плетеной изгороди – в замке не осталось укромного места для разговора. Он вышел на улицу и завернул за угол, где ветер был слабее.
– Стихий ради, что тебе неймется? – ворчливо спросил Дракон. – Тела мальчишки так и не нашли, нет?
– Нет.
– Тогда кого мы готовим на завтра? Коммандер потеребил свою бороду.
– Лиона, пожалуй. Этого маленького прыщавого трусишку. Он ведь сам напросился.
– А что говорит Толстяк?
Дракон, вздрогнув, покосился на ближайшее окно – оно было наглухо закрыто.
– Он говорит, Кроммана. Боумен ожидал этого.
– Почему?
– Говорит, тот вырос из своих штанов. Говорит, Парагон лучше, а он не может держать их обоих, а то они передерутся. Глотки перегрызут друг другу, так он сказал. Он считает, ему нужен Парагон, чтобы править Парламентом.
– Вот дурак!
Дракон не стал спорить. Он поплотнее запахнул плащ и поднял взгляд на облака, сквозь которые пробивался лунный свет. В деревне мерцали огоньки – там готовился большой пир для Его Величества.
– Дюрандаль не одобрил последнее назначение, – заметил Боумен.
– Я и сам не очень одобряю его.
– Но у тебя нет выбора. И у меня тоже. У него – есть.
– У него тоже не будет, когда мы угостим его мясом. Король говорит, это заставит его передумать.
– Заставит ли? Король слеп, когда дело касается Парагона. Может, и ты тоже?
Дракон быстро обернулся с лицом, искаженным от злости.
– На что это ты намекаешь?
– Ты бы умер ради принципа?
– Я бы умер ради своего подопечного, если нужно.
– Ради подопечного – да, а ради принципа? Ради морального принципа? Ладно, ничего. Мне плевать, умер бы ты или нет. Я и про себя-то не знаю. Но мне кажется, Дюрандаль умер бы. Даже если он обнаружит, что ему снова двадцать и что он с каждым рассветом снова сможет становиться двадцатилетним на протяжении тысячи лет, – он бы отказался от этого, разве не так? Если он считает, что это не правильно? Почему все мальчишки называют его Парагоном?
– Потому же, наверное, почему и я, – риторических вопросов Дракон не понимал.
– Значит, давай играть наверняка. Кого мы подадим завтра? Последовало долгое молчание.
– Парагона, – сказал наконец коммандер.
– Я прослежу за этим. – Боумен повернулся, чтобы идти.
– Погоди! – крикнул Дракон. – Не сейчас! Подождем, пока Кромман вернется благополучно.
– Верно, – кивнул Боумен. – Хорошая мысль. Секретарь наверняка захочет посмотреть на это.


5

Мэри снова ударилась в истерику, и кухарка снова закатила ей оплеуху. Мастер Каплин и Пардон, грум, перенесли Куоррела наверх, и теперь он лежал на кушетке, а кухарка подносила к его губам кружку чего-то горячего. На вкус это напоминало свернувшееся молоко. Сумасшедший сэр Байлесс рухнул в кресло у огня, превратившись в кучку мокрых тряпок и седых волос.
– Мы послали за знахарем, сэр Куоррел, – сказал толстый управляющий. – Пардон поехал искать знахаря. На мгновение боль отступила, сменившись паникой.
– Нет! Скажите ему, нам нужны лошади! Парагон в опасности. – Он перехватил удивленные взгляды и нашел в себе силы вновь пуститься в объяснения:
– Говорю вам: Дюрандаль. Его светлость. Его надо спасти. Нужна книга. Я заехал за книгой. Я поеду дальше. – Он жадно отпил еще. Кровь на камзоле, который одолжил ему сэр Байлесс, засохла настолько, что он хрустел при каждом движении.
– Задержи Пардона! – бросил Каплин, и Гвен сорвалась с местам – Куда вы собрались, сэр Куоррел?
– В Айронхолл. Отвезу туда книгу. Спасать Парагона. – Он схватил управляющего за мягкую руку и сжал ее. – Он погибнет! Его надо спасти!
– Он рехнулся! – подала голос кухарка. – А этот, второй… – Он хмуро покосилась на съежившегося в кресле сэра Байлесса. – Ехать? Сегодня? Вздор! Они оба и шага не смогут ступить!
– Уверен, что сэр Куоррел справится, – возразил Каплин. – Он Клинок, у него нет выбора. У нас, сынок, кареты нет. Я мог бы одолжить, но на это уйдет время.
– Нет времени. Нужно верхом.
– Это же убьет его! – взвизгнула Мэри. Каплин приказал ей заткнуться и принести аптечку.
– Пардон, седлай двух лошадей. Ваш друг поедет с вами, сэр Куоррел?
Байлесс вскинул голову, озираясь, как безумный.
– Конечно, я еду с ним! – прохрипел он. – Я только притомился чуток. Бренди есть? Уверен, у старины Дюрандаля всегда найдется глоток доброго бренди!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123