– Ты можешь сказать, какие стихии использовались при наложении заклятия?
– Обычно могу. У тебя шрамы! Я не замечала их прежде. Покажи мне спину.
– Нет, я занят. И какие стихии ты ощущаешь в Клинке?
– В основном Любовь, – она тоже села. – Я хочу взглянуть на твою спину.
– Нет. Ляг и покорись. Любовь, говоришь? Я убийца, и ты считаешь, что я создан духами Любви? Она поцеловала его и продолжала целовать, обвившись вокруг его тела.
– Любовь – это не только мужчина и женщина. Это еще и многое другое: мать и дитя, господин и слуга, брат и сестра, братья по оружию, просто друзья. Повернись, а то у тебя спина в тени. Вот они. На спине, они ближе друг к другу. Любовь – это даже смерть за кого-то. Понимаешь?
– Любовь еще и это. – Он опрокинул ее на спину. Она уже нашла его чувствительные места. Борьба делалась все горячее.
– Теперь я вижу, почему Клинки такие замечательные любовники, – сказала она. – Потому, что они связаны мммм… Ее губы были слишком хороши, чтобы тратить время на слова.
Занимался рассвет.
– Я буду ждать тебя.
– Я буду верен тебе.
– Ты только возвращайся, и я не буду спрашивать тебя о… мммм!


7

– Мы уже встречались, сэр Дюрандаль.
– Да, встречались. Я был тогда не в лучшем виде.
Дюрандаль узнал узкое лицо, бесцветные губы, блеклые волосы, ибо они до сих пор являлись ему в страшных снах про Наттинга. Он не знал только полного имени: Айвин Кромман.
Зловещий кабинет Великого Инквизитора представлял собой комнату, переполненную бумагами, папками, книжными полками, пухлыми томами и недобрыми предчувствиями. Даже пыль и клочья паутины, казалось, шептали о загубленных жизнях и похороненных тайнах. Сама Мать Паучиха сидела спиной к окну – массивная, скрюченная темная фигура на фоне света. Дюрандаль сидел напротив нее, и лицо его было освещено. Кромман сидел, сбоку, так, что тоже мог следить за лицом Клинка. Должно быть, заставлять людей чувствовать себя неуютно заложено в инквизиторские инстинкты, как, скажем, лай – в собачьи.
– У вас имеются возражения против инквизитора Кроммана в качестве спутника, сэр Дюрандаль? – Рыбьи глаза Великого Инквизитора не мигали. Ее пухлые белые пальцы лежали на столе, не шевелясь, словно неживые.
– Я приветствую его помощь в моей миссии.
– Понимаете ли вы, что он занимается этим делом довольно давно, и что ваши познания в заграничных путешествиях значительно слабее, чем у него?
– Король обещал мне, что я буду главным. Она не обратила на эту реплику внимания.
– Что вам известно о деле?
– Исходите из того, что мне не известно ничего, и начинайте сначала.
– Почему вы не отвечаете на вопросы прямо?
Возможно, ему удалось чуть вывести ее из себя – во всяком случае, он на это надеялся.
– Почему вы не мигаете?
– Этот вопрос по существу?
– Да. Если инквизитор Кромман будет смотреть на всех так, как смотрит на меня, мы будем привлекать внимание. Она улыбнулась, от чего на лице ее не появилось ни морщинки.
– Уверяю вас, Айвин умеет избегать ненужного внимания в высшей степени успешно, и проделывал это на службе у Его Величества уже много раз. Вам не по себе от этого взгляда?
– Нет. Он просто раздражает меня как демонстрация плохого воспитания. Мне нечего скрывать.
– Вас радует то, что вас выбрали для такого необычного поручения?
– Любой почел бы за честь такое доверие. Она снова улыбнулась одними губами.
– Вот видите? Вам есть, что скрывать. Говоря «любой», вы имеете в виду «все люди», а значит, вы лжете, ибо у вас есть соображения, о которых вам не хотелось бы говорить. Возможно, роман, а?
Он напомнил себе, что это всего лишь ее предположения. Разумеется, она обладает заклятием, позволяющим ей распознавать высказанную вслух ложь, но если он будет молчать, ей придется полагаться на обычные приемы вроде наблюдения за. лицом – по крайней мере так считали Клинки. Именно поэтому преступников подвергают Испытанию. Как бы то ни было, она ловила его в свои сети.
– Мы так и будем фехтовать целый день или наконец прольем кровь?
– Как вам угодно. Шесть лет назад мастер Полидэн явился к Его Величеству с безумными историями про дальние земли. Он поведал о городе под названием Самаринда – это в Алтаине. Где-то там, на краю света – городе древнем и труднодоступном. О нем рассказывают странные вещи. Все же он клялся, что был там, и что самые невероятные из этих легенд – правда. Городом правит военный орден. Рыцари Золотого Меча. Он полагал, что этих рыцарей двенадцать. Они владеют тайной философского камня, поэтому они бессмертны.
– Действительно безумная история! От золотого меча никакого толка: он мягок как воск. Если, конечно, не заговорен. Какие он представил доказательства?
– Только рассказ об увиденном. Возможно, его ввели в. заблуждение, но он верил в то, что говорит правду. Я могу поручиться – он был совершенно в этом убежден. Он рассказал нам о том, что видел своими глазами. Каждое утро, на заре, орден принимает вызов от любого желающего. Один из рыцарей выходит во двор их замка, и они вдвоем бьются на боевых мечах. Почти всегда рыцарь убивает бросившего вызов.
Дюрандаль испытывал недоверие и любопытство разом. Разумеется, Король послал проверить эту историю Клинка. Первым, на кого пал его выбор, был Дюрандаль, кандидат, считавшийся лучшим фехтовальщиком, вышедшим из Айронхолла на протяжении поколения.
Великий инквизитор улыбнулась, то ли уловив выражение заинтересованности на его лице, то ли просто угадав его мысли.
– Тот же, кому удастся ранить рыцаря – а такое происходит редко – получает в награду столько золота, сколько сможет донести до ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123