В праздники Джейк вставал рано, вынимал из чемодана ше
рстяной костюм и шел на Главную улицу. Сначала он заходил в «Кафе „Нью-Йор
к“» и покупал много пива. Потом отправлялся к Сингеру. Хотя он уже знал в г
ороде многих по имени и в лицо, единственным другом его был немой. Они безд
ельничали вдвоем в тихой комнате и пили пиво. Джейк разговаривал, и слова
возникали из предрассветных часов, проведенных им на улице или в одиноче
стве дома. Слова складывались, и речь приносила облегчение.

Огонь догорел. Сингер за столом играл сам с собой в дурака. Джейк уснул. Он
проснулся в нервном ознобе и, подняв голову с подушки, поглядел на Сингер
а.
Ц Ну да, Ц произнес он, словно отвечая на чей-то вопрос. Ц Кое-кто из нас
коммунисты. Но далеко не все… Я лично, к примеру, не член коммунистической
партии. Во-первых, за всю мою жизнь я знал только одного коммуниста. По это
й стране можно бродяжничать годами и не встретить ни одного коммуниста.
В здешних краях нет такого заведения, куда можно пойти и сказать, что ты хо
чешь вступить в партию, а если и есть, я ни разу о нем не слышал. Поехать для
этого в Нью-Йорк тоже нельзя. Вот я и говорю, что за всю мою жизнь я знал тол
ько одного члена партии, да и тот был маленький, худосочный трезвенник, у к
оторого воняло изо рта. Мы с ним подрались. Не поймите, что я ставлю в укор к
оммунистам. Мне, пожалуй, надо было с самого начала вступить в коммунисти
ческую партию. Правильно я говорю или нет? Как вы думаете?
Сингер наморщил лоб и задумался. Он достал свой серебряный карандашик и
написал на листке блокнота, что не знает.
Ц Но вот в чем беда. Понимаете, когда ты уже прозрел, нельзя спокойно жить,
как обыватель Ц надо действовать. И кое-кто из нас сбивается с панталыку
. Слишком много надо сделать Ц не поймешь, с чего начинать. С ума можно сой
ти. Даже я Ц ведь иногда я такое вытворял, что потом только диву давался. К
ак-то раз задумал создать свою собственную организацию. Отобрал двадцат
ь землеробов и толковал с ними, пока не решил, что они уже прозрели
. Лозунг у нас был короткий: «Действие»! Ха! Мы собирались поднять бун
т. Затеять самые что ни на есть настоящие беспорядки. Конечной нашей цель
ю была свобода, подлинная свобода, высшая свобода, которая возможна толь
ко тогда, когда в душе человека живет чувство справедливости. Девиз наш: «
Действие» Ц означал свержение капитализма. В нашей конституции (я сам е
е написал) некоторые статьи предусматривали замену девиза «действие» н
а девиз «свобода», как только наша задача будет выполнена.
Джейк отточил спичку и поковырял ею в дупле больного зуба. Потом продолж
ал:
Ц И вот когда конституция была написана и я сколотил первых последоват
елей, я отправился в путь, чтобы организовать ячейки нашего общества. Но ч
ерез три месяца, когда я вернулся, что, по-вашему, я нашел? В чем состояло их
первое героическое действие? Думаете, их праведная ярость победила всяк
ие расчеты и они продвинулись без меня хоть на шаг? Что я увидел Ц разгром
, кровь, революцию?
Джейк наклонился вперед. И, помолчав, мрачно произнес:
Ц Друг мой, они выкрали пятьдесят семь долларов и тридцать центов из наш
ей казны, чтобы купить форменные фуражки и поужинать в субботу на казенн
ый счет. Я застукал их за столом заседаний в этих самых фуражках Ц они игр
али в кости, а под рукой стояла тарелка с ветчиной и целая бутыль джина!
Джейк громко захохотал, и Сингер ответил ему застенчивой улыбкой. Но пос
тепенно улыбка стала натянутой, а потом и совсем сошла. А Джейк продолжал
хохотать. Жила у него на лбу еще больше вздулась, лицо совсем побагровело.
Он хохотал слишком долго.
Сингер, взглянув на часы, жестом показал, что уже половина первого. Он взял
со стола часы, серебряный карандашик и блокнот, а с каминной доски Ц сиг
ареты, спички и разложил все это по карманам. Пора было обедать.
Но Джейк все смеялся. В его смехе звучало что-то маниакальное. Он шагал по
комнате, позвякивая мелочью в карманах, и нелепо размахивал длинными, мо
гучими руками. Потом он стал излагать меню предстоящего обеда. Когда он г
оворил о еде, лицо его выражало животную жадность. При каждом слове верхн
яя губа у него вздергивалась, как у изголодавшегося зверя.
Ц Ростбиф с подливкой. Рис. Капуста и белый хлеб. И большой кусок яблочно
го пирога. Умираю с голоду. Кстати, о еде. Не помню, рассказывал я вам когда-
нибудь, друг мой, о мистере Кларке Паттерсоне, владельце «Солнечного Юга
»? Он такой толстый, что уже лет двадцать не видел своего причинного места
; целый день сидит у себя в прицепе, раскладывает пасьянсы и курит сигарет
ы. Еду заказывает в соседней забегаловке и каждый день разговляется…
Джейк сделал шаг назад, уступая Сингеру дорогу. Он всегда пропускал немо
го первым в дверь, а сам шел чуть поодаль, предоставляя Сингеру роль вожак
а. Пока они спускались по лестнице, Джейк продолжал возбужденно и простр
анно что-то рассказывать. И не сводил с лица Сингера своих карих, широко р
аскрытых глаз.
Погода после полудня была мягкая, теплая. Они провели предвечерние часы
в комнате. Джейк, вернувшись после обеда, принес бутылку виски. Он сидел на
кровати, молчаливо насупившись, и только время от времени нагибался, нал
ивая себе виски из стоящей на полу бутылки. Сингер сидел за столом у окна и
решал шахматную задачу. Джейк немного успокоился. Он следил за игрой при
ятеля, чувствуя, как тихие, теплые сумерки переходят в вечернюю тьму. Огон
ь камина бесшумными темными волнами переливался на стенах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113