Страшный грех жульничать на экзамене, но вовсе не грех списывать дома
шние уроки. Девчонкам безнравственно красить губы и носить платья с выре
зом для загара. Ужасный грех покупать вещи с немецкими или японскими эти
кетками, пусть даже они стоят всего пять центов.
Она вспоминала, каким Гарри был в детстве. Вдруг он начал косить и косил це
лый год. Сидел на крылечке, зажав руки коленками, и смотрел, что творится в
округ. Молчаливый и косой. Он перескочил через два класса начальной школ
ы и в одиннадцать лет подготовился к профессиональному училищу. Но там р
ебята прочли о еврее в «Айвенго» и стали его дразнить, а он уходил домой и
плакал. Тогда мать забрала Гарри из школы. Он целый год просидел дома. Выро
с и растолстел. Каждый раз, когда она лазила на забор, она видела, как он гот
овит себе на кухне что-нибудь поесть. Они с ним играли на улице, а иногда бо
ролись. В детстве она любила драться с мальчишками Ц не по-всамделишном
у, а так, для интереса. Пробовала вперемежку приемы джиу-джитсу и бокса. Ин
огда Гарри удавалось ее повалить, иногда она клала его на обе лопатки. Гар
ри никогда не бесился. Когда малыши ломали игрушки, они приходили к нему, и
он не жалел на них времени и все чинил. Он умел починить все на свете. Сосед
ки вечно просили его починить то электричество, то швейную машинку. Пото
м, когда ему уже было тринадцать, он опять пошел в профессиональное и стал
очень здорово учиться. Перестал покупать газеты, работал по субботам и б
ез конца читал. Долгое время она видела его только изредка Ц до той вечер
инки, которую она устроила. Он очень изменился.
Ц Видишь ли, Ц сказал Гарри, Ц раньше я всегда мечтал, что у меня будет б
ольшое будущее. Хотел стать знаменитым инженером, знаменитым врачом или
адвокатом. А сейчас меня занимает совсем другое. Теперь я думаю только о т
ом, что творится в мире. О фашизме, о тех ужасах, которые творятся в Европе. И
наоборот Ц о демократии. Понимаешь, я больше не могу думать о том, кем я хо
чу стать, и добиваться этого, потому что я слишком много думаю о другом. Ка
ждую ночь мне снится, что я убил Гитлера. И я сразу просыпаюсь, хотя еще сов
сем темно, и мне хочется пить и чего-то страшно, сам не знаю чего.
Она поглядела на Гарри, и ее захлестнуло такое глубокое, серьезное чувст
во, что ей сразу стало грустно. Волосы у него свисали на лоб. Верхняя губа т
онкая, а нижняя пухлая и дрожит. Гарри выглядел моложе своих пятнадцати л
ет. С наступлением темноты задул холодный ветер. Он выл в ветках дубов на у
лице и хлопал ставнями о стены домов. Невдалеке миссис Уэллс звала домой
Слюнтяя. Темные сумерки совсем нагнали на нее тоску. «Я хочу пианино… я хо
чу брать уроки музыки», Ц вертелось у нее в голове. Она поглядела на Гарр
и Ц он снова и снова переплетал свои худые пальцы. От него шел теплый маль
чишеский запах.
Что ее на это толкнуло? Может, вспомнилось детство? Может, грусть вызвала э
тот странный порыв? Но она вдруг так двинула Гарри, что он чуть не слетел с
о ступенек.
Ц Катись ты… к своей бабушке! Ц заорала она ни с того ни с сего. И побежал
а. Соседские ребята всегда кричали эти слова, когда хотели затеять драку.
Гарри встал, вид у него был растерянный. Он поправил на носу очки и секунду
молча смотрел ей вслед. А потом кинулся бежать за ней по переулку.
Холод придал ей силы. Она захохотала, и эхо отозвалось коротко и часто. Она
пихнула Гарри плечом, а он ее охватил. Хохоча, они стали бороться. Она была
выше, зато руки у него были сильнее. Но дрался он неважнецки, и она его пова
лила. И тут он замер, а следом за ним притихла и она. Она чувствовала на шее е
го теплое дыхание: он, видно, притаился. Коленками она упиралась в его ребр
а и, сидя на нем верхом, слышала, как тяжело он дышит. Потом они разом поднял
ись на ноги. Теперь она уже не смеялась, и в переулке вдруг стало как-то оче
нь тихо. Когда они возвращались назад через темный двор, она вдруг почувс
твовала себя как-то странно. В общем, непонятно было, что это за чувство, но
так вдруг получилось. Она легонько его толкнула, и он толкнул ее в ответ. Т
огда она опять засмеялась, и все прошло.
Ц Пока! Ц сказал Гарри. Он уже был слишком взрослый; чтобы лазать через з
аборы, и побежал по переулочку к своему парадному.
Ц Фу, какая жара! Ц сказала она. Ц Прямо задохнуться можно.
Порция грела ей в духовке ужин. Ральф заколотил ложкой по передку высоко
го стульчика. Джордж с отсутствующим видом подбирал овсянку зажатым в гр
язной ручонке куском хлеба. Мик наложила себе мяса с подливкой, овсяной к
аши, добавила изюму и все это перемешала. Она съела целых три тарелки, прик
ончила всю овсянку, но так и не наелась.
Весь день она думала о мистере Сингере и сразу после ужина пошла наверх. К
огда она поднялась на третий этаж, она увидела, что дверь в его комнату отк
рыта и там темно. На душе у нее сразу стало пусто.
Она не могла усидеть на месте, хотя ей надо было готовиться к контрольной
по английскому. Какой-то избыток энергии мешал ей спокойно посидеть в ко
мнате, как все люди. Казалось, что сейчас она порушит тут стены, а потом заш
агает по улицам, громадная, как великанша.
В конце концов она вытащила из-под кровати заветную коробку, легла на ков
ер и стала просматривать свою тетрадь. Теперь в ней было уже около двадца
ти песен, но они ей не нравились. Вот если бы она могла написать симфонию! Д
ля целого оркестра. Но как их пишут? Иногда ведь несколько инструментов и
грают одну и ту же ноту, поэтому нотные линейки должны быть очень широким
и. Она начертила на большом листе бумаги для контрольной пять линеек, рас
стояние между ними было сантиметра по три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113