Штурман засек это место
на карте. Моряк сделал несколько снимков.
Полет, продолжавшийся четыре часа двадцать минут, для экипажа и офицеров
флота был обнадеживающим. Все, что лежит на дне моря, на глубине до ста мет
ров, с дирижабля можно увидеть.
На завтра намечался следующий полет. Но утром служба погоды объявила: пр
иближается шторм. Всем кораблям предлагалось укрыться в бухте. Дирижабл
ь остался на стоянке.
При ярком солнце, в полном безветрии море вдруг зарябило, побежали волны.
Налетел ветер, засвистел, поднимая с земли все, что плохо лежало. Срывая с
деревьев листья, понес их в замутневшую даль. Дирижабль развернулся по в
етру. Гремя цепями якорей, развернулись у своих бочек корабли. Море гудел
о. Волны с силой ударялись о прибрежные камни.
Ветер рвал дирижабль со швартовых. Воздухоплаватели и матросы крепили е
го по-штормовому дополнительными поясами. Тревожно посматривали: выдер
жит ли оболочка… Приехавший из Москвы конструктор «Победы» инженер-май
ор Гарф заверил: по всем расчетам корабль должен устоять. Только по напря
женно сжатым губам можно было заметить, насколько сильно волнуется и он.

Трое суток свирепствовал шторм. А затих так же неожиданно, как и начался. Т
олько море долго еще не успокаивалось, все катило крутые белопенные волн
ы. Воздухоплаватели улыбались.
Ц Молодчинище, корабль, такую трепку выдержал!
Когда снова пошли в полет, море было таким смирным, ласковым и гладким, хот
ь смотрись в него, как в зеркало.
Ц Хитрит Черное, товарищ командир, Ц остановился возле. Рощина летевши
й с ними представитель штаба Флота старший лейтенант Мещерский, Ц пряч
ет от нас глубину.
Ц Перехитрим, Ц усмехнулся Рощин.
Он немного изменил курс, и тень корабля оказалась сбоку.
Глубина как бы распахнулась, просматривалась каждым камешком, кустиком,
кустом водоросли, сновавшими между ними черточками Ц спинками рыбешек.

Ц Мыс Херсонес, Ц объявил штурман. Ц Подходим к минным полям.
Когда после восьмимесячной осады гитлеровцам удалось захватить Севаст
ополь, они, опасаясь десанта с моря, понаставили здесь целую систему минн
ых заграждений. Наши тральщики хорошо потрудились, но окончательную раб
оту предстоит сделать дирижаблю.
«Победа» ходила параллельными галсами, осматривая сверху каждый метр к
аменистого, в темных провалах морского дна. Прошло около часа, прежде чем
один из моряков объявил:
Ц По правому борту мина!
И бросил на воду вымпел. Слегка окунувшись, вымпел вынырнул и заблестел у
мытой краснотой. Бортрадист старший лейтенант Салабай стал вызывать тр
альщик.
Ц Передай: мину загораживает большой камень, Ц пояснил моряк. Ц Трал м
ожет не взять. Взрывать надо глубинной бомбой.
Летали каждый день. Море просматривали на восток до мыса Меганом, на запа
д Ц до Каркинитского залива. Рощина и Мутовкина сменяли Устинович, Белк
ин и Гурджиян.
При входе в Северную бухту неожиданно обнаружили глубинную электромаг
нитную мину. Сначала глазам не поверили. Где-где, а уж здесь-то тральщики с
только раз все прощупали! Как до сих пор на ней никто не подорвался… Правд
а, лежала она не на фарватере, а несколько в стороне. Из гондолы мина была я
сно видна, светлым пятном выделялась среди прибрежных камней. Когда приб
ыл тральщик, они выстрелом из ракетницы показали ему место, где она лежит.
Но не сразу трал смог ее захватить, прошел рядом, не зацепив. В другой раз, к
азалось, совсем уже поймал Ц ан нет! Ц прошел над ней, а она осталась лежа
ть, будто смеялась над ними. Они снова наводили на нужное место. Моряки на
тральщике горячились, заиграло самолюбие. А тут еще подначка моряков с «
Победы»… Не будем воспроизводить красочные реплики, которыми они обмен
ялись между собой, но, возможно, они-то и помогли. На четвертый заход трал з
ацепил мину и потащил в море, чтобы там, вдали от города, уничтожить. Хорош
ее это дело Ц уничтожать смерть.
Летавший с ними рыбак из Керчи Ц черноволосый, черноглазый, с морщинист
ым прокопченным лицом, неразговорчивый, с виду мрачный Ц долгое время б
ыл, как им казалось, в бездействии. А однажды вдруг оживился, обвел всех за
горевшимся взглядом, спросил:
Ц Видел ли кто-нибудь, как среди моря течет быстрая река? Не видели? Посмо
трите.
Они не сразу поняли. Но когда глянули, увидели Ц на протяжении длинной и ш
ирокой полосы поверхность моря вздрагивает, рябится, будто кто-то толка
ет ее снизу. Кому-то тесно стало в Черном море. Рыбный косяк! Он действител
ьно рекой течет, переполненной, выплескивающейся.
Ц Передавай, друг, в Керчь: кефаль идет, Ц торжествующе обратился рыбак
к Салабаю. Ц Хорошо идет!

XIX

«За вагонным окном бегут поля, перелески, речки, все такое родное, свое… Да
же деревья Ц вольные, раскидистые, их кроны не картинно-округлые, как там
, на чужбине. Голова кружится, Люда, будто в полете, хотя поезд тащится еле-е
ле. Вагон переполнен. Много демобилизованных. Все очень оживлены, ведь ед
ут домой! Кругом вкусный русский говор, по которому так истосковалась.
Поезд подошел к станции. Разобрать, какая, не могу. От вокзала остались лиш
ь обломки стен. В вагоне стало еще более шумно. Мне по сердцу эта живая дел
овитая суета, мне очень долго ее не хватало. Люди, плохо одетые, много нате
рпевшиеся, уже живут мирными заботами, хлопочут, исправляя свою жизнь и ж
изнь других.
Не верится, что уже близка к дому. Теперь все позади. Даже Козельск, где дов
елось два казавшихся нескончаемыми месяца проходить проверку, мучител
ьно вспоминать и рассказывать все, о чем вспоминать невыносимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68