Она заколебалась и добавила: — Ты идешь на это ради меня! Боже, какая преданность!.. Нет, это слишком, я не могу принять такой жертвы!
— Другого выхода просто нет! — твердо ответила Галигаи. — Это единственный способ вызволить Ваше Величество из беды.
— Да ты подумай только, ты сама ославишь себя перед всем двором! — задрожала Мария Медичи.
— Гораздо важнее спасти честь королевы. А моя собственная честь, жизнь и состояние — все это принадлежит вам, мадам, — просто ответила Леонора.
Мария Медичи была слишком большой эгоисткой, чтобы не согласиться. Да и отнекивалась она, похоже, только для приличия. И все же, несмотря на душевную черствость, королева на миг расчувствовалась. Обняв Леонору, она расцеловала ее в обе щеки и прошептала:
— Как ты мне предана! До конца жизни я буду об этом помнить. Теперь ты мне как сестра.
Леонора ничуть не обрадовалась. Скептически улыбаясь, она подумала:
«Красиво говоришь, Мария!.. Только все это — одни слова!.. А я вот действительно ничего не забываю! И если что, напомню…»
Но это не помешало Галигаи присесть в почтительнейшем реверансе и должным образом поблагодарить королеву за оказанную ей, Леоноре, великую честь. Потом она коротко рассказала Марии Медичи о Ла Горель. О герцогине де Соррьентес Леонора даже не заикнулась… Мнительная Мария Медичи немедленно пожелала узнать, что за особа хотела подкупить Ла Горель, но Леонора ответила:
— Не волнуйтесь, мадам. Когда у вас появится оружие, которое я для вас выкую, я открою вам имя вашего тайного врага. И тогда вы легко его одолеете. А пока что положитесь на меня… Могу сказать, что нам удалось перехитрить этого злодея. Он пытался погубить вас, но теперь, благодаря Ла Горель, сам запутается в собственных сетях.
— Да, но все это слишком дорого мне обойдется, если эта женщина потребует, чтобы плата соответствовала значимости услуги, — вздохнула Мария Медичи.
— Успокойтесь, мадам, она и не подозревает, что дело касается самой королевы, — улыбнулась Леонора. — Старая ведьма будет рада и скромному вознаграждению… относительно скромному, разумеется.
— Сколько? — скорбно спросила Мария Медичи.
— Хватит и ста тысяч ливров, — откликнулась Галигаи.
— Сумма приличная, — заметила королева. И с облегчением уточнила: — Но ты права, это относительно немного.
— О, вы сильно ошибаетесь, если полагаете, что вам не придется больше раскошеливаться, — произнесла Леонора с загадочной улыбкой. — Это будет лишь первая выплата. Потом придется снова выкладывать денежки… и немалые. Готовьтесь к крупным расходам, мадам.
Мария Медичи была скуповата и сразу скривилась. Но все же она решительно заявила:
— Если потребуется, я пожертвую не одним миллионом, чтобы выпутаться из этой истории. Ведь сейчас я рискую потерять все… и прежде всего — доброе имя.
Леонора одобрительно кивнула головой. А на губах у нее играла все та же загадочная улыбка — из чего мы можем заключить, что, настаивая на «крупных расходах», Галигаи преследовала собственные цели, о которых королева и не подозревала.
Если маркиза д'Анкр хотела подготовить Марию Медичи к тому, чтобы та раскошеливалась, не торгуясь, то мы должны признать, что Леоноре это вполне удалось. Действительно, королева уже готова была раздавать золото направо и налево — без счета. Конечно, ей было больно с ним расставаться, но она понимала, что лучше потерять часть, чем все.
Приняв сие героическое решение, Мария Медичи подошла к столу, на котором стоял письменный прибор. Взяв перо, она набросала несколько строк и протянула бумагу Леоноре со словами:
— Вот тебе расписка на двести тысяч ливров, которые ты в любую минуту можешь получить у моего казначея Барбена.
Леонора не взяла драгоценную бумагу. Устремив на королеву холодный взгляд, она удивленно спросила:
— Двести тысяч ливров?.. Почему двести?..
Королева не успела и рта раскрыть, как Галигаи сама ответила:
— А, понятно!.. Половина для меня!..
Она выпрямилась, нахмурив брови, презрительно скривила губы и насмешливо произнесла:
— Сто тысяч ливров!.. В сто тысяч ливров оцениваете вы доброе имя Леоноры Дори, маркизы д'Анкр! Как и услуги этой отвратительной ведьмы по имени Ла Горель!.. В ту же сумму, до последнего су!.. Клянусь мадонной, для доброго имени Леоноры это большая честь!.. А я-то, я-то, глупая, из чистой преданности хотела подарить вам то, чему вы изволили назначить столь высокую цену!.. Какой урок, мадам!.. И какое незаслуженное оскорбление!..
Праведный гнев величественной Леоноры ошеломил Марию Медичи. Можно было подумать, что королева здесь — не она, а ее гордая наперсница. Мария Медичи полагала, что расщедрилась, и ожидала только изъявлений благодарности. Она никак не думала, что ее подарок может оскорбить Леонору. И сразу поняла, что совершила серьезную ошибку, которая может привести к еще более серьезным последствиям. С чувством пожимая Леоноре обе руки, королева воскликнула со всей искренностью, на которую только была способна:
— О! Cara mia, как ты могла подумать, что я хотела унизить тебя, оскорбить?!! Как можно? Да ведь это же просто глупо! Ты сейчас так мне нужна, своей беспримерной преданностью ты спасаешь мне больше, чем жизнь!.. Это было бы не только бестактностью, это было бы чистым безумием!.. А я, слава Богу, еще не лишилась рассудка!.. И никогда не была неблагодарной!.. Ты же прекрасно это знаешь!..
Такие бурные и искренние извинения нельзя было не принять. Сообразив это, Леонора смягчилась и промолвила:
— Значит, я ошиблась?
— Конечно, — горячо заверила ее Мария Медичи.
— Тогда соблаговолите ответить, мадам, почему вы выписали эту сумму?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123