Кроме
того, вы вольны отказаться от этой затеи... я имею в виду, путешествие в
Кернель.
Гендельсон запнулся, сказал с прежней надменностью:
- Но этот камень... Его не может передать этот... этот новоиспеченный
рыцарь...
- Я могу, - отрубил Беольдр. - Я - брат короля Шарлегайла! Мне дозволены
любые слова и действия от имени короля. Вы можете повернуть коня, сэр
Гендельсон. Дик, ты готов ехать со мной?
- Да, сэр! - выкрикнул я счастливо.
Гендельсон запнулся на полуслове. Конь его приостановился, я начал
объезжать его, и тогда Гендельсон пришпорил своего битюга и поехал за
Беольдром вплотную. Беольдр бросил с заметным раздражением, не поворачивая
головы в его сторону:
- Сэр Гендельсон, я просил бы вас общаться со мной и сэром Ричардом с
поднятым забралом. Иначе у меня просыпается чувство, что вы готовы бросить
нам вызов.
Я ощутил прилив горячей благодарности к Беольдру. Гендельсон вздрогнул,
вызов Беольдру может бросить только самоубийца, да и про меня уже идет
нехорошая слава. Его рука поспешно двинулась вверх, палец зацепил за
решетку забрала. Лязгнуло, пружина щелчком открыла лицо.
Мои челюсти сжались. Тот вельможа, что сидел у короля, кузен этого...
этого существа, еще красавец и атлет. Забрало, оказывается, поддерживало
жирные щеки, что сразу обвисли, как складки на боках тяжелоатлета в
отставке. Нет, даже как у борца сумо. Мясистый нос занимает половину лица,
на лице столько жира, что для глаз остались только щелочки. Лицо
надменное, высокомерное, в глазах презрение ко всему окружающему.
Беольдр перехватил мой взгляд. Мне почудился в суровом лице проблеск
сочувствия, но тут же Беольдр сказал железным голосом:
- Барон Гендельсон! Вы можете в любой момент отказаться, запомнили?.. Но
именно отказаться. А рассуждений, чем это нравственно или безнравственно,
я не потерплю. Мое дело - выполнить приказ короля.
Я ехал сзади и чуть сбоку, теперь видно, что широкий плащ скрывает
широченную задницу, что живот этого барона лежит на его коленях... а
сейчас - на седле. Природа отдыхает не только на детях гениев, но и на
потомстве героев. Если и был великий предок рода Гендельсонов
паладином-подвижником, то это, что на богатырском коне в великолепных
доспехах, всего лишь сохранило разве что вес великого предка. Но если у
того все было в костях и мускулах, то у этого в заднице.
Гендельсону это предприятие не просто не нравится, а он смертельно
испуган. Если честно, то я эту жирную скотину понимаю. Впервые, как мне
кажется, суровый и ригористичный Зорр как бы отступил от своих
железобетонных принципов. Однако это как раз может говорить о том, что у
Зорра есть будущее. Ведь даже самые чистые общества содержат секретные
службы для тайных операций, а те для пользы дела входят в контакты с
террористами, нанимают киллеров...


Глава 6


Солнце спускалось все ниже по яркому пурпурному небу. На землю пал
синеватый полумрак, все изменило очертания, обрело нереальность, словно
наш мир отал трехсполовиноймерным или двухсполовиноймерным, но только не
привычным трехмерным.
В лесу темнело быстрее, солнце еще не скрылось полностью, но мы ехали
почти в ночном лесу. Потом небо в самом деле потемнело, проступили первые
звезды. Я узнал тропку, мы по ней однажды уже проезжали, до сих пор помню
тот ужас...
Беольдр прогудел, не поворачивая головы:
- Сэр Ричард, а вы помните?
- Еще бы, - сказал я. - Вот за тем поворотом и кинутся, аки... словом,
аки!.. В самом деле лучше забрала вниз, а плащи взад.
Гендельсон поспешно опустил забрало, как только не прищемил щеки, они ж на
плечах во всю их ширь. Рука с металлическим звоном начала шлепать по
седлу, наверное, отыскивая рукоять меча.
- Нет, - ответил Беольдр. - Не нападут.
- Подобрели? - спросил я.
- Мощи Тертуллиана, - объяснил Беольдр. - Как только привезли, наша сила
окрепла, а нечисть начала хиреть, как мухи осенью... Доспехи святого
Георгия Победоносца вовсе доконали. Наши рыцари каждый день выезжали на
охоту, это им стало в забаву. И от оборотней очистили неплохо тоже.
- Хорошо, - сказал я с облегчением. - Я очень невоинственный человек.
Гендельсон хмыкнул саркастически, гулко хохотнул. Из-под массивного шлема
это звучало пугающе, словно заухал крупный филин под темной крышей.
Беольдр покосился в его сторону, сказал:
- Но когда нападают, то костей даже не остается.
- А доспехи? - спросил я.
- Доспехи остаются, - ответил Беольдр.
- Это хорошо, - сказал я с облегчением. - А то наследникам надо новые
заказывать...
Гендельсон подвигался в седле, конь застонал и начал при ходьбе пошире
расставлять ноги. Гендельсон сказал обеспокоенно:
- Может быть, нам хотя бы молитву читать в дороге?
Беольдр ответить не успел, я пояснил сочувствующе:
- Нечисть по-латыни не разумеет.
Он меня игнорировал, обратился к Беольдру:
- А если мы достанем нательные кресты и поедем с ними, сжимая в дланях и
громко взывая к Творцу?
- У вас такой большой нательный крест, - удивился Беольдр, - что может
служить щитом?
- Ну, не совсем такой...
Беольдр вскинул руку, мы послушно умолкли и подобрали поводья. Деревья
расступились, открылся залитый серебряным светом простор, а дальше
поднимался мрачный темный замок. Сверкала отраженным лунным огнем крыша
башенки, но сам замок выглядел мертвым.
Беольдр прислушался, кивнул нам и пустил коня вперед. Я ожидал, что он
поднесет ко рту рог, во мне уже все напряглось в ожидании дикого рева,
после прошлого раза в ушах звенело больше суток, но Беольдр поехал прямо,
не останавливаясь, неподвижный в седле, как усаженный на коня каменный
столб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23