Я привлек ее к себе, поднял голову
за подбородок, нежно поцеловал в глаза, выпив слезы.
- Это недолго... Король сказал, что обернемся за сутки.
Она прошептала сразу распухшими от горя и слез губами:
- Но как это можно?
- Можно, - ответил я тихо.
Она сказала еще тише:
- Но почему ты?
- Не знаю, - ответил я честно. - Похоже, что только я что-то могу сделать
лучше других. Лавиния, я вернусь быстро!.. И сразу же пойду к королю. И к
королеве. Я им расскажу все...
Она ахнула, прижала ладонь к губам. Глаза ее со страхом и надеждой
смотрели в мое грозное лицо. За королевой должок, мелькнуло в моем черепе.
Да и король на меня рассчитывает, он не должен сопротивляться. Правда,
церковь будет категорически против, церковный брак свят, нерушим...
- Я боюсь, - прошептала она. - Не делаем ли мы дурно?
- Нет, - ответил я.
В ее чистых глазах блестели слезы.
- Но я клялась перед алтарем быть мужу верной... Не оставлять его ни в
богатстве, ни в бедности, ни в здравии, ни в болезни...
Я нежно поцеловал ее щеки, глаза.
- Я люблю тебя, Лавиния. И бог тебя любит, он тобой любуется, он никогда
не захочет тебя огорчить или сделать тебе больно. Все, что мы делаем, -
угодно богу. Бог на нашей стороне! Вот увидишь.
- Я так боюсь... за нас, Ричард!
- Все будет правильно, - сказал я горячо. - Бог с нами. Вот увидишь - он с
нами. А люди... люди могут ошибаться. Как и законы, что придумали люди,
они - временные. Сегодня одни, завтра другие. А те законы, что установил
бог, - вечные. Мы с тобой живем по божьим законам.
Мелькнула мысль, что отец Дитрих, великий инквизитор, тоже будет на моей
стороне. На нашей. Хотя я формально нарушаю церковные каноны, но всегда
есть исключения... И хотя это звучит подленько, вроде бы мощу лазейку,
мол, для всех низзя, а мне, замечательному, по блату можно, но ведь
действительно существует мораль для простолюдинов... назовем ее мораль
простого человека, электората, и мораль господ, как их называл Ницше. Как
всем нельзя уйти в рыцари, кто же тогда будет пахать и сеять, как всем
нельзя в монахи - род людской пресечется, так для всех нельзя распустить
строгие вожжи нравственности - рухнет общество...
- Я тебя люблю, - сказал я твердо.
Она крепко-крепко прижалась к моей груди.
- Это я тебя люблю, Ричард. Я умру без тебя. Мне уже плохо и страшно
только при мысли, что ты покинешь Зорр хоть на день!
- Я вернусь, - ответил я - почудилось, что уже когда-то говорил. - Я
вернусь, Лавиния!
Она слегка отстранилась, чтобы мои руки приподняли ее ночную рубашку. Ее
чистое нежное тело было целомудренным и трепетным. Я обнял ее, как
изгнанный Тристан обнимал Изольду, жену короля Марка, как обнимал ее
человек, обреченный тайком урывать любовь, которая на самом деле
принадлежала ему по праву.


Глава 5


Алая заря охватила полнеба, из-за края городской стены показался край
сверкающего диска. Меня пошатывало, я шел с блаженной улыбкой идиота. Душа
порхала, взмывала, я взмывал с нею.
До моего дома рукой подать, мимо как раз проплывала каменная громада
костела. Я сделал шаг в сторону, плечо ударило в тяжелые створки.
Навстречу потекли струйки ладана, а когда я вступил под высокие строгие
своды, запахи словно бы рассеялись. В окна с цветными стеклами проникли
первые лучи утреннего солнца.
Я медленно пошел по широкому проходу. Луч света наискось высветил широкий
квадрат впереди. Остальной зал казался темнее, таинственнее. Далеко
впереди, у алтаря, спиной ко мне стоял на коленях человек в черном плаще.
Капюшон был надвинут низко на глаза.
Молился он молча, я подошел и опустился на колени рядом. Он явно слышал
еще издали звон моих рыцарских шпор, но не шелохнул бровью даже тогда,
когда я оказался бок о бок. Я уловил, что он закончил молитву, лишь когда
услышал вздох, а его напряженная фигура заметно расслабилась. Я кашлянул,
но он оставался в том же коленопреклоненном положении, головы не повернул,
лишь сказал коротко:
- Я слушаю вас, сэр Ричард.
- Отец Дитрих, - произнес я, - душа моя уязвлена стала... Мне утром... уже
сегодня!.. в далекий поход, хоть его и обещают сделать кратким, но я в
страхе и растерянности...
Он проговорил, все еще не поворачивая головы:
- У тебя сильные руки, сэр Ричард. Ты крепко держишь меч, тебе повинуется
молот древних людей, живших до потопа. Что еще?
Я помедлил, поколебался, сказал, решившись, как будто бросился с вышки в
темную воду:
- У меня был гость.
Некоторое время он молчал, только кожа натянулась на скулах сильнее да
выступили желваки. Глаза неотрывно смотрели в одну точку.
- И ты... пришел с этим сюда? В Святую Церковь?
- А куда мне еще идти? - возразил я. Он помолчал снова, сказал со вздохом:
- Прости, ты прав. В чем был соблазн Врага?
- Не знаю, - ответил я честно.
- Как это... не знаешь? Что он предлагал? Что сулил? Победы в турнирах?
Власть над Зорром? Корону Срединных Королевств?.. Вечную молодость?
Я покачал головой.
- Отец Дитрих, меня на такую мелкую рыбу не поймаешь. Он это знает, даже
не предлагал такой дури. По-моему, ему просто интересно со мной общаться.
Он отшатнулся, даже попытался отодвинуться от меня, елозя коленями по
холодным каменным плитам. На лице были страх и отвращение.
- Общаться?.. - выкрикнул он и заговорил быстро, торопливо, слова слетали
с губ, будто он выстреливал ими: - Не верь, не верь Врагу... У Врага нет
ни друзей, ни приятелей! Есть только слуги. Но даже слуг нельзя назвать
верными, ибо служат не по совести, а по выгоде! А такие слуги предадут при
первой же возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23