Потому что. Монат узнал бы его. Икс сменил свой облик, но Монат опознал бы его рано или поздно. Скорее рано. Поэтому этику пришлось действовать быстро. Хотелось бы Бёртону знать…
Итак, Икс плавал у Клеменса. Остался ли он в живых после боя? Если да, он должен быть где-то здесь, в горстке спасшихся с «Внаем не сдается».
Если только он не уплыл сразу вверх по Реке или не перебрался на другой берег.
Бёртон вернулся к Герингу и спросил, нет ли спасенных на той стороне озера и не ушел ли кто-нибудь по скальной тропе через пролив.
– Нет, – сказал тот. – Если бы были такие, я бы знал, Бёртон постарался не выказать своего волнения, но Геринг спросил с улыбкой:
– Вы думаете, что Икс здесь, не так ли? Близкий, но неузнаваемый?
– Вы чертовски догадливы. Да, я так думаю – если только он жив. Струбвелл и Подебрад были агентами – теперь об этом можно сказать, – но они убиты. Возможно, та же участь постигла и Икса.
– А видел ли кто-нибудь, как погибли Струбвелл и Подебрад? Да, знаю – Джо Миллер считает Струбвёлла убитым, поскольку тот не вышел из рубки, когда она обвалилась. Но Струбвелл мог выйти и позже. А о Подебраде известно лишь то, что его никто не видел после столкновения судов.
– Хотел бы я заполучить их живыми. Уж я бы вызнал у них правду. Однако я все же думаю, что они мертвы. Веским доказательством служит то, что вы, местные жители, их не видели. Что же до Икса – не знаю.
Бёртон простился с Герингом и пошел к полуобгоревшему причалу, где стоял «Афиш не расклеивать», похожий на чудовищную черную черепаху. Круглый верх был панцирем, а длинный узкий нос – вылезающей из него головой. Дуло торчащего на носу парового пулемета было языком, а дуло, торчащее на корме, – хвостом.
Бёртон слышал от кого-то из команды, что катер имеет на борту большой батацитор и может разместить с удобствами пятнадцать человек, а если потесниться, то и двадцать. Он делает тридцати пять миль в час против десятимильного течения и десятимильного же ветра. На катере есть пятнадцать винтовок и пятнадцать пистолетов, стреляющих пороховыми патронами, десять пневматические винтовок и еще много разного оружия.
На причале стояли Джо Миллер, с ручищей в гипсе, несколько членов команды и несколько спасшихся с «Внаем не сдается» Бёртону описали нового капитана «Афиш», и он узнал Кимона без труда.
Кимон, невысокий, коренастый, смуглый, с внимательными карими глазами, был древним греком, чьи деяния Бёртон изучал и в школе, и после нее. Кимон, крупный военачальник, флотоводец и государственный деятель, был одним из создателей афинского государства после персидских войн. Родился он в 505 году до н.э. если Бёртон правильно помнил. Консерватор Кимон стоял за союз со Спартой, что шло вразрез с политикой Перикла. Отцом его был знаменитый Мильтиад, победитель в битве при Марафоне, где греки .обратили вспять орды Ксеркса. Кимон участвовал в морской битве при Саламине, и которой афиняне потопили двести вражеских судов, сами потеряли только сорок, и навсегда покончили с господством персиан на море.
В 475 году Кимон изгнал пиратов со Скироса, нашел и перевез в Афины кости Тезея, легендарного основателя аттического государства, убившего Минотавра в лабиринтах Кносса. Кимон был в числе судей, давших Софоклу первый приз за его трагедию на состязаниях в Дионисии, в 468 году.
В 450-м Кимон возглавил экспедицию против Кипра и погиб во время осады Китиума. Его тело отвезли в Афины и похоронили там.
Сейчас он был вполне живой и очень вредный. Он громко спорил с группой людей Клеменса. Бёртон, изображая из себя вироландца, стоял и слушал.
Спор, видимо, шел о том, кого катер возьмет в дальнейшее путешествие вверх по Реке, а также о старшинстве. Кроме одиннадцати членов команды «Афиш» в живых осталось еще десять человек с корабля Клеменса. Трое из них были старше Кимона по званию, но Кимон настаивал на том, что командир катера он и каждый, кто взойдет на борт, будет ему подчиняться. Кроме того, он не возьмет в рейс больше одиннадцати человек, и ими станет команда «Афиш». Впрочем, он готов взять и посторонних, если кто-то из его людей не пожелает плыть дальше.
Кимон и остальные вскоре ушли на катер, но их громкие голоса доносились сквозь открытые иллюминаторы.
Титантроп не пошел внутрь. Он стоял на месте, тихо бормоча что-то себе под нос. Глаза у него были красные, и видно было, что он в глубоком горе.
Бёртон подошел к нему и представился.
Джо Миллер густым басом пророкотал по-английски:
– Да, я злышал про ваз, мизтер Бёртон. Зэм говорил мне. Как вы здезь оказализь?
– Я плыл на «Рексе», – неохотно сознался Бёртон.
– Какого черта вы там делали? Ведь вы – один из людей этика, так?
– Да. Но я не знал до вчерашнего дня, что и на «Внаем не сдается» есть его рекруты. Хотя, по правде сказать, подозрения у меня были.
– А кто зказал вам вчера?
– Сирано де Бержерак.
– Зирано! – просветлел Джо. – Так он жив? Я думал, нет. Где он?
– Нет, он убит. Но он узнал меня и сказал, что к нему и Клеменсу тоже приходил этик.
Бёртон счел за благо умолчать о том, что это его женщина убила де Бержерака.
Титантроп, казалось, переживал какую-то внутреннюю борьбу. Потом он успокоился, едва заметно улыбнулся и протянул Бёртону свою здоровенную лапу.
– На, держи. Я на тебя зла не держу. Взе мы хороши. Превратнозти войны, как говаривал Зэм.
Рука Бёртона исчезла в ладони титантропа. Джо с умеренной силой пожал ее и отпустил.
– Не надо бы тут разговаривать, – сказал Бёртон. – Слишком много народу. Пойдем со мной, и я представлю тебя людям, которые знают про этика.
Они пошли к холму за храмом, где Алиса и остальные строили хижины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133