Лога впал в умственный паралич, и ожидать от него можно было лишь одного – что он под влиянием импульса нажмет-таки на роковую кнопку.
Остальные не переставая ломали голову, делясь своими рассуждениями и вопросами с компьютерами. Но в планах каждый раз обнаруживался какой-нибудь изъян.
Бёртон несколько раз спускался на нижний этаж и часами стоял или ходил, глядя на бесконечный круговорот ватанов. Есть ли среди них его родители? Айша? Изабел? Вальтер Скотт, племянник сэра Вальтера Скотта; писателя, друг Бёртона по Индии? Доктор Штейнхаузер? Жорж Сала? Суинберн? Брат и сестра? Спик? Дедушка Бейкер, подведший внука, отдав концы перед самым изменением завещания? Кровожадный и жестокий Гелеле, король Дагомеи, который не знал, что он кровожаден и жесток, – он ведь делал только то, чего требовало от него общество. Но этим никого оправдать нельзя.
Бёртон отправился спать измученным и подавленным. Ему хотелось поговорить с Алисой, но она была какой-то далекой, погруженной в собственные мысли. На этот раз ее явно занимала не мечта, способная унести от ранящей или неприглядной реальности – Алиса думала над их общей проблемой.
Наконец Бёртон уплыл в сон и проснулся спустя шесть часов. Над ним в полумраке стояла Алиса.
– Что стряслось? – сонно спросил он.
– Надеюсь, ничего. Я только что пришла из контрольного центра.
– Что ты там делала? Алиса легла рядом с ним.
– Мне не спалось, и я все думала о том о сем – мысли мелькали, как ватаны. Я старалась удержать их на компьютере, но они без конца уходили в сторону, распадаясь на тысячу других вещей. Передо мной прошла чуть ли не вся моя жизнь – и здесь, и на Земле. Помню, я думала о мистере Доджсоне, когда наконец уснула. Мне снились самые разные сны – и чудесные, и очень страшные. Ты не слышал, как я закричала?
– Нет.
– Значит ты спал мертвым сном. Я проснулась, вся дрожа и в поту, но не смогла вспомнить, что меня так напугало.
– Нетрудно вообразить, что это было.
Алиса встала выпить воды, а вернувшись в постель, опять не смогла заснуть. Помимо прочего она думала о преподобном Чарльзе Латвиже Доджсоне, о счастье быть знакомой с ним и о двух книгах, на которые она его вдохновила. Алиса перечитывала их столько раз, что ей было совсем нетрудно представить себе их содержание и иллюстрации Тэнниэла.
– Первой сценой, которая представилась мне, было Безумное Чаепитие.
За столом сидели Болванщик, Мартовский Заяц и Мышь-Соня. Алиса села с ними без приглашения, и Мартовский Заяц после нескольких пустых фраз предложил ей выпить вина.
Алиса посмотрела на стол, но не увидела ничего, кроме чая.
– Вообще-то это не совсем верно, – сказала Алиса Бёртону. – Там было еще молоко, хлеб и масло. Книжная же Алиса сказала:
– Я что-то не вижу здесь вина.
– А его здесь и нет, – ответил Мартовский Заяц. Потом Алиса долго пыталась разрешить загадку, чем ворон похож на конторку От этого ее отвлек Болванщик, спросивший, какое сегодня число. Он достал из кармана часы, с тревогой поглядел на них, потряс и приложил к уху Алиса подумала и ответила:
– Четвертое.
Настоящая Алиса сказала Бёртону:
– Мистер Доджсон выбрал это число потому, что у них в книге был май, а четвертое мая – мой день рождения.
– Отстают на два дня! – вздохнул Болванщик. – Я же говорил: нельзя их смазывать сливочным маслом!
– Масло было самое свежее, – робко возразил Заяц. Бёртон встал и начал шагать взад-вперед.
– А нельзя ли обойтись без этих подробностей, Алиса?
– Нет. Это важно.
Следующая сцена, которую она увидела или, скорее, пережила, сделавшись семилетней Алисой из книжки, относилась к главе «Вода и Вязание» из «Алисы в Зазеркалье». Алиса, разговаривая с Белой Королевой, спросила:
– Разве, когда думаешь, не плачешь?
– Конечно, нет, – решительно отвечала Королева. – Ведь невозможно делать две веши сразу.
– Алиса! – сказал Бёртон. – Ну к чему ты рассказываешь всю эту чепуху?
– Это не чепуха. Слушай дальше.
От Белой Королевы Алиса перенеслась к Шалтай-Болтаю.
– Возможно, это Лога своей толщиной напомнил мне о нем. Книжная Алиса обсуждала с громадным человекоподобным яйцом, сидящим на стене, значения слов.
– Когда я беру слово, оно означает то, что я хочу, не больше и не меньше, – презрительно произнес Шалтай-Болтай.
– Вопрос в том, подчинится ли оно вам, – сказала Алиса. – Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин, – сказал Шалтай-Болтай.
Потом реальная Алиса (впрочем, намного ли она реальнее той, другой? – спросил себя Бёртон) перенеслась в сцену, где Черная Королева спросила ее, знает ли она вычитание.
– Отними от восьми девять.
– Этого я не знаю, но…– ответила Алиса.
– Вычитания не знает, – сказала Белая Королева Черной. – А деление? Раздели буханку хлеба ножом, что будет?
– Много ли тебе еще представлялось? – спросил Бёртон.
– Больше ничего. Я не придала этому значения. Просто это были мои любимые отрывки.
Алиса уснула снова, но вдруг проснулась, широко раскрыв глаза. Ей показалось, что кто-то позвал ее.
– Откуда-то с горизонта моего разума.
Ей показалось, что это мистер Доджсон, но уверена она не была
Сон у нее прошел, и сердце сильно билось. Она встала и пошла в контрольную комнату.
– Зачем? – спросил Бёртон.
– Мне подумалось, что в каждой сцене была своя ключевая фраза. «Самое свежее масло», «Кто здесь хозяин?», «Знаешь ли ты деление?».
– Ладно, Алиса, – вздохнул Бёртон. – Рассказывай, как знаешь. Алиса села на место Лога и наладила прямую связь с компьютером.
– Ты понимаешь, что через каких-нибудь два дня умрешь? – спросила она.
– Да. Это избыточная информация. Нет необходимости мне ее сообщать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133