Какое-нибудь экстрафизическое магнитное поле, кто его знает.
– Такая теория тоже выдвигалась. Мы предпочитаем верить, что это делает Создающее Начало. Хотя оно может пользоваться обычными физическими или экстрафизическими методами, не прибегая к сверхъестественным.
– Значит, научного объяснения этому явлению у вас нет, – сказал Бёртон. – Есть только вера.
– Да, но, когда дело доходит до конечного и бесконечного, вечности и времени, до Первопричины – остается полагаться лишь на веру.
– Которая обрекла на гибель столько биллионов и принесла столько страданий, – сказал Фрайгейт.
– В данном случае все обстоит не так.
– Давайте-ка вернемся к событиям этого мира, – буркнул Тай-Пен:
– Я набирал себе рекрутов, потому что существовала некоторая вероятность того, что в итоге и случилось. Я заложил все варианты, которые только мог придумать, в компьютер и дал ему задание оценить вероятность каждого. К сожалению, компьютер не может предугадать, что подумают и как в конечном счете поступят разумные существа если только не обладает всеми данными, что невозможно. Даже если бы он имел их, с точностью на сто процентов ничего предсказать нельзя.
Монат и остальные, к примеру, каждый раз делали то, чего я не ожидал. А я делал то, чего не ожидали они. Человеческий разум – любой разум – до сих пор остается неразгаданной тайной.
– Хоть бы ее никогда не разгадали, – пожелал Бёртон.
– Да. Вот почему нельзя предугадать, насколько развит тот или иной ватан. Один вроде бы достиг довольно высокой ступени, но дальше не идет. Другой находится на низкой стадии и вдруг, чуть ли не за одну ночь, поднимается куда выше, чем более совершенные. Совершает квантовый этический скачок. Случается также, что люди деградируют.
– Как ты, например? – спросил Бёртон.
– Нет! Именно в этом обвиняла меня Сигген, когда мы жили в той хижине в Пароландо. На самом деле я стою гораздо выше, чем кто-либо из занятых в проекте. Разве не самый этичный выбор – дать каждому столько времени, сколько требуется ему для роста? Конечно, самый этичный. Этого же нельзя отрицать.
– Он сумасшедший, – шепнула Алиса.
Бёртон не был в этом уверен. Лога рассуждал, в общем, разумно. Но то, как он осуществляет свой план, разумным не назовешь. Впрочем, если он посылает ложные донесения, из Мира Садов сюда никто не явится. Лога может выиграть так добрую тысячу лет. Уж за это-то время все достигнут желаемой стадии.
Впрочем, кто знает, возразило Бёртону его пессимистическое начало Интересно, какой стадии достиг он сам?
И хотелось бы ему достичь такой стадии, на которой основа его существа просто исчезнет?
Почему бы и нет? Это было бы приключение еще почище этого, самое большое приключение в его жизни.
– Прекрасно, – сказал он. – Теперь как будто все понятно. Но ты говорил, что твои планы могут и не осуществиться, даже если больше некому тебе помешать. Что там за ужасная вещь случилась?
– Это моя вина, только моя! – Лога встал и, несмотря на хромоту, начал шагать взад-вперед, морщась и потея. – Из-за того, что я сделал, биллионы могут погибнуть навеки! Почти все люди! А возможно, и все до одного! Навеки!

Глава 52

Наступило молчание. Лога продолжал хромать взад-вперед. Наконец Бёртон сказал:
– Расскажи-ка все по порядку. Лога вернулся в свое кресло.
– Мой сигнал заблокировал линию воскрешения. Я не желал, чтобы кто-то из этиков совершил самоубийство и оказался в башне раньше меня. Я не знал, что другой этик прекратил воскрешение еще тогда, когда меня разоблачили.
Это сделали потому, объяснил Лога, что Монат хотел преградить неизвестному предателю доступ в башню, где тот или та мог осуществить свои планы, в чем бы они ни заключались, не обнаруживая своего присутствия.
Команда Моната отменяла все прочие команды.
– Ведь он был Оператором.
Кроме того, Монат через заместителя передал компьютеру команду не подчиняться никому, кроме него, Оператора, до восстановления нормальных функций.
– Я уверен – если бы он знал, что произойдет потом, то ни за что не отдал бы такую команду. Но он не больше меня догадывался, какой оборот примут события.
– Вселенная бесконечно разнообразна, как и события в ней, – сказал Нур.
– Возможно. Дело в том, что компьютер использует ватаны в качестве… как бы это сказать? – чертежей для производства тел. Раньше делались снимки с самих тел, но применять ватаны более экономично, как я уже объяснял. Других записей, кроме них, не существует. И если ватаны будут утеряны, мы не сможем больше дублировать тела.
Бёртон обдумал эту мысль.
– Но ватаны-то на месте. Мы видели их в той шахте посреди башни
– Да, но, когда компьютер умрет, ватаны освободятся! И тогда невозможно будет воскресить мертвых. Они погибнут навеки!
Опять наступило молчание. Через минуту или две Алиса спросила:
– Значит, компьютер… умирает?
– Да, – с трудом выговорил Лога. – Это потому, что он столько лет оставался без присмотра. Он был рассчитан на то, чтобы работать веками без всякого ремонта или замены запчастей. Однако отдельные его узлы время от времени разлаживались. Поэтому техники регулярно проверяли его, а сам компьютер обладал обширными возможностями самовосстановления. Но всем известно необъяснимое упрямство– машин, когда они вдруг ломаются будто по собственной воле или отказываются работать. Ходила шутка, что и у них, возможно, есть свои ватаны, причем крайне зловредного свойства.
Во время долгого человеческого отсутствия в компьютере отказал какой-то клапан.
– Не механический, конечно. Клапаном служит нечто вроде силового поля, которое то обеспечивает, то отсекает приток морской воды в питательную камеру компьютера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133