Через сто шестьдесят лет обитатели Садов должны принять автоматический корабль с последними новостями. Если он не придет, Сады снарядят поисковую экспедицию, которая прибудет в башню через триста двадцать лет после несостоявшегося прибытия почтового корабля.
– С одной стороны, это было хорошо. Я всегда хотел, чтобы проект продолжался дольше предполагаемых ста двадцати лет, хотя не осмеливался предложить это прямо. Мои сотрудники считали этот срок более чем достаточным для отсеивания людей, которые никогда не достигнут необходимого для «продвижения» уровня. А теперь проект продлится гораздо больше, чем планировалось. И, возможно, моих родителей, братьев, сестер и прочих родичей удастся все же спасти.
– Что? – воскликнул Бёртон.
У Логи из глаз хлынули слезы, и он сказал сдавленным голосом:
– Нам всем строго воспрещалось разыскивать своих родственников, воскрешенных в долине. Так распорядились соплеменники Моната. Их опыт показывал, что этики, нашедшие среди лазарей своих близких, слишком расстраиваются, если те оказываются бесперспективными. Этики начинают вмешиваться в ход событий и спешат открыть своим то, что им пока знать не надо. В предыдущем проекте одна Женщина спрятала своих родителей в подземной лаборатории и пыталась насильственно ускорить их этическое развитие.
Я знал это еще подростком в Мире Садов и верил, что так надо. Но потом не смог удержаться от искушения разыскать своих. Меня все время мучила мысль о том, что они могут не «продвинуться». И вот я, задолго до отлета из Мира Садов, составил свой план, хотя и не был уверен, что выполню его. Однако я выследил своих родных с помощью компьютера – это заняло у меня очень много времени, поверьте – и навестил их в долине. Под чужим именем, конечно, и узнать меня было невозможно. Я устроил так, что их всех воскресили в одном месте. А если бы они переехали или были убиты, я бы все равно знал, где они.
У меня почти фотографическая память. Хотя я погиб на Земле, не дожив и до пяти лет, я прекрасно помнил своих родителей и всех других родственников.
Мне было очень тяжело скрывать от них, кто я такой. Но я должен был это скрыть. Я подружился с ними и даже притворился, будто учу их язык. Все это время, как вы понимаете, я занимался официальным проектом.
Я нежно любил свою приемную мать в Мире Садов. Но свою родную мать я любил еще больше, хотя по духовному развитию ей было далеко до приемной.
В последующие годы, посещая их, я узнал, что мои родичи приняли веру Второго Шанса. Но одного этого было недостаточно, и они далеко еще не достигли той стадии, в которой я мог бы быть спокоен за них.
Но я верил и продолжаю верить, что они достигли бы ее, если бы им дали достаточно времени.
– Ты рассказывал, как твоя машина шла на посадку, – мягко напомнил Бёртон.
– Да, но то, что я сказал о своих родных, крайне важно. И поймите – я горевал не только о своей семье. Я страдал и за всех других, за биллионы обреченных. Но не мог и заикнуться об этом своим коллегам.
Кроме Трингу, конечно, – и с ним я стал говорить лишь тогда, Когда абсолютно в нем уверился. Если бы я говорил об этом с другими, меня заподозрили бы сразу, как только стало бы известно о существовании ренегата.
Каким бы самоубийственным ни было его решение, Лога сделал единственное, что могло помешать его машине прибыть в назначенное место: отключил подачу энергии.
– Если бы Монат предвидел, что кто-нибудь пойдет на это, он сделал бы такой маневр невозможным. Но он такого не ожидал. Да и с чего? Ведь преступник должен знать, что, если он погибнет, в башне его воскресят.
Машина тут же упала, врезавшись в склон горы чуть ниже вершины. До этого она шла на малой скорости, а на Логе был противоударный костюм. Машина, сделанная из почти несокрушимого серого металла, не получила при столкновении даже царапины.
– Тем не менее я бы при падении погиб. Но я опять включил энергию, пролетев сотню футов вниз, и автопилот снова повернул к вершине горы. Потом я снова выключил мотор и через пятьдесят футов включил. Потом опять – так далее.
Совершив несколько таких костоломных скачков. Лога привел машину почти на уровень грунта. Когда он счел, что земля достаточно близка, он выпрыгнул из открытого загодя иллюминатора, прихватив с собой Грааль. Вокруг бушевала гроза Лога ударился обо что-то и потерял сознание.
Очнувшись, он увидел, что висит поперек живота на ветке «железного» дерева. Был день, и его Грааль валялся в сотне футов внизу у подножия ствола. Лога, весь исцарапанный, получивший внешние и внутренние ушибы, сломавший одну ногу, все же умудрился слезть.
– Остальное я вам уже рассказывал – или вам и без того ясно.
– Не все, – сказал Бёртон. – Ты говорил, что должно случиться нечто ужасное, и приберегал это под конец.
– И еще мы не знаем, что означает «продвижение», – добавил Нур.
– «Продвижение»? Когда тело высокоразвитого этически человека умирает, его ватан исчезает. Наши приборы не могут его обнаружить. И если изготавливается дубликат тела, ватан не возвращается к нему.
– Что же происходит с лишенным ватана телом?
– Был проделан лишь один такой эксперимент, и женщине без ватана позволили прожить ее естественный жизненный срок. Это сделали предшественники Моната –. с людьми таких опытов не ставили.
Существует теория, что, если Создающее Начало и равнодушно к своим созданиям, оно принимает к себе исчезнувшие ватаны. Какое еще объяснение можно подобрать?
– Возможно, – сказал Фрайгейт, – в экстрафизической вселенной есть нечто, что притягивает ватаны, достигшие определенной степени развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133