Даже, подумал он, даже... да, даже
прекраснее, чем лицо Ливи, когда она в первый раз призналась ему в любви.
Хаскинг, разумеется, не был в восторге от увиденного, хотя,
несомненно, все это произвело на него большое впечатление. Тем не менее,
он не мог удержаться от замечаний по поводу загрязнения воздуха и
опустошения территории.
Незадолго перед ужином Сэма отозвали в сторону. Человек, который
сошел на берег из маленькой лодки, потребовал встречи с правителем. А
поскольку его встретил человек Сэма, ему он и доложил. Клеменс сразу же
сел в работавший на спирту "джип", который был изготовлен только две
недели назад, и они поехали. Стройный красивый белокурый юноша, сидевший в
караульном помещении, встал и представился на эсперанто Вольфгангом
Амадеем Моцартом.
Сэм говорил с ним по-немецки, заметив, что его собеседник, независимо
от того, кем он был на самом деле, говорит на австрийском диалекте.
Некоторых слов Клеменс не знал и не мог понять, то ли это были чисто
австрийские слова, то ли вышедшие из употребления слова XVIII века.
Человек, назвавшийся Моцартом, сказал, что он жил выше по Реке почти
в 20000 миль отсюда. Он прослышал о Судне, но не это заставило его
пуститься в столь рискованное путешествие. Прошел слух, что на судне будет
оркестр для развлечения пассажиров. Моцарт двадцать три года мучился на
этой планете, где из музыкальных инструментов были только барабаны,
свистки, деревянные флейты и грубые арфы из костей и кишок речных рыб. Он
узнал о добыче железа, постройке огромного судна и его оркестре, состоящем
из скрипок, флейт, фортепиано, труб и других великолепных инструментов,
которые были известны ему на Земле, плюс другие прекрасные инструменты,
изобретенные после его смерти в 1791 году. И вот он здесь и его
интересует, найдется ли для него место среди оркестрантов судна?
Сэм был ценителем, но не страстным поклонником классической музыки.
Однако встреча с Моцартом лицом к лицу глубоко взволновала его. Если,
конечно, этот человек на самом деле был тем, за кого себя выдавал. На Реке
было столь много самозванцев, выдававших себя от самого истинного и
единственного Иисуса Христа до фокусника Барнума, что Сэм давно уже
перестал верить людям на слово. Ему даже встретилось трое людей,
выдававших себя за Марка Твена!
- Случилось так, что прежний архиепископ Зальцбурга является
гражданином Пароландо, - заметил Клеменс. - И хотя, насколько мне
помнится, вы были не в ладах с ним, я уверен, что он обрадуется вам.
Моцарт ничуть не смутился.
- Наконец-то хоть кто-нибудь, с кем я был знаком! - вскричал он. - Вы
мне не поверите, но...
Сэм охотно верил Моцарту, что тот не встречал ни одного знакомого ему
на Земле человека. Пока что он сам встретил только троих, кого знал
раньше, да и то благодаря своим многочисленным, длившимся почти всю
здешнюю жизнь путешествиям. То, что Ливи была одной из них, было простой
случайностью, событием практически невероятным. Он даже подозревал, что
это подстроил ему Таинственный Незнакомец. Однако, даже желание Моцарта
встретиться с архиепископом еще не подтверждало, что это был на самом деле
Моцарт. Во-первых, самозванцы, встречавшиеся Сэму, часто настаивали на
том, что те, кто, как предполагалось, были их старыми друзьями, либо
ошибаются, либо - мошенники. У них хватало на это наглости. Во-вторых,
архиепископа Зальцбурга не было в Пароландо, и Сэм не имел ни малейшего
представления о его местонахождении. Он сказал о нем только для того,
чтобы увидеть реакцию этого человека.
Клеменс объяснил, что Моцарт может обратиться с просьбой о
предоставлении ему гражданства. Но сначала он рассеял заблуждения этого
человека относительно музыкальных инструментов. Таковых здесь не
изготовляли. Но даже если они и будут изготовляться, то материалом для них
будет не дерево и не медь. Это будут электронные устройства, которые
смогут точно воспроизводить звуки всех музыкальных инструментов. Однако,
если герр Моцарт действительно тот человек, за которого он себя выдает, то
у него появляются неплохие шансы на то, чтобы стать дирижером оркестра. И
у него будет сколь угодно времени для того, чтобы писать новые
произведения.
Сэм не дал ему заверений, что он обязательно станет дирижером. У него
был уже горький опыт раздачи обещаний.
В честь Хаскинга во дворце Джона был устроен большой пир. Казалось,
что Хаскинг израсходовал всю свою дневную дозу яда во время первой
встречи. Сэм беседовал с ним уже больше часа и обнаружил, что это очень
умный и знающий человек, занимающийся самообразованием и не лишенный искры
воображения и поэтического дара.
И это было печально, поскольку такой талант трагически пропадал зря.
Около полуночи Сэм проводил Хаскинга и его окружение к большому
двухэтажному зданию из камня и бамбука, имевшему тридцать комнат и
расположенному между жильем Сэма и дворцом Джона. Этот дом стоял особняком
и предназначался для почетных гостей государства.
Затем он проехал на джипе 300 ярдов до своего дома. Джо слегка
обиделся на него, так как хотел сам вести машину, несмотря на то, что его
ноги были слишком длинны для этого.
Они взобрались наверх по лестнице и, как обычно, закрыли дверь на
засовы. Джо прошел в свою комнату и плюхнулся в постель с таким грохотом,
что дом задрожал на сваях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93