По обе стороны Реки, шириной почти в
полторы мили, тянулась такой же ширины низменность, покрытая травой. С
интервалом в милю друг от друга на каждом из берегов располагались
грибообразные чашные камни. На равнине деревьев было немного, но зато в
предгорьях росли многочисленные дубы, сосны, тис и железные деревья.
Последние представляли из себя деревья в полторы тысячи футов высотой с
темной корой, огромными, похожими на ухо слона листьями, сотнями могучих
суковатых ветвей, с очень глубокими корнями и до того твердой древесиной,
что ее невозможно было ни резать, ни жечь, ни выкорчевывать. Вокруг ветвей
железного дерева обвивались лианы с крупными яркими цветами разнообразной
окраски.
Предгорья тянулись одну-две мили, а затем сразу же вздымались крутые
склоны гор высотой от 20 до 30 тысяч футов, совершенно неприступные после
первых десяти тысяч футов.
Местность, мимо которой проходили корабли викингов, была населена
большей частью немцами начала девятнадцатого века. Здесь были также
обычные десять процентов населения из другого места и времени земной
истории - в данной местности это были персы первого столетия - а также
повсеместный один процент людей, случайно собранных из различных мест и
эпох.
Подзорная труба скользила по бамбуковым хижинам на равнине и лицам
людей, одетых в разнообразные куски полотен. На берегу собралось довольно
много народа, скорее всего, чтобы поглазеть на сражение. У многих были
копья с кремневыми наконечниками и луки со стрелами, однако они не
строились в боевые порядки.
Клеменс неожиданно вскрикнул и задержал взгляд на лице одного из
мужчин. С этого расстояния, да еще при столь малом увеличении он не мог
четко различить черты его лица, однако широкие плечи и смуглое лицо были
ему откуда-то знакомы. Где он мог видеть это лицо раньше?
Затем как будто молния ударила в него. Мужчина был удивительно похож
на знаменитого английского исследователя сэра Ричарда Бартона, фотоснимки
которого ему доводилось видеть на Земле. Клеменс вздохнул и перевел
объектив на другие лица. Вскоре корабль был уже далеко. Кто это был на
самом деле, он так никогда и не узнает.
Ему хотелось сойти на берег и переговорить с этим человеком,
выяснить, действительно ли это Бартон. За двадцать лет жизни на этой
Речной Планете он видел миллионы лиц, однако ни разу ему не доводилось
повстречаться хоть с кем-нибудь, кого бы он лично знал на Земле. С
Бартоном он не был знаком, но был уверен, что тот слышал о нем. Этот
человек - если это на самом деле Бартон - стал бы пусть и тонкой, но все
же ниточкой, которая связала бы его с умершей Землей.
А затем в поле зрения подзорной трубы попала какая-то неясная фигура.
Клеменс вскричал, не веря самому себе:
- Ливи! О мой Бог! Ливи!
В этом не было сомнения. Хотя и нельзя было четко рассмотреть черты
лица, отрицать это было трудно. Голова, прическа, фигура, походка, столь
же уникальные, как и отпечатки пальцев, кричали о том, что это была его
земная жена.
- Ливи! - зарыдал он.
Корабль сменил галс, и она исчезла из виду. Клеменс лихорадочно стал
водить объективом подзорной трубы.
Широко раскрыв глаза, он топнул ногой по палубе и взревел:
- Топор! Кровавый Топор! Сюда! Скорее!
Он бросился к рулевому и закричал, чтобы тот повернул корабль назад к
берегу. Горячность Сэма поначалу застигла врасплох Гримальфссона. Но через
мгновение он овладел собой, покачал головой и проворчал отказ.
- Я приказываю тебе! - заорал Клеменс, забыв, что рулевой не понимает
по-английски. - Там моя жена! Ливи! Моя чудесная двадцатипятилетняя Ливи!
Воскресшая из мертвых!
Что-то загрохотало сзади, и, обернувшись, Клеменс увидел, как над
палубой показалась светлая голова с отрезанным левым ухом, затем широкие
плечи Эрика Кровавого Топора, могучая грудь и огромные бицепсы, после чего
последовали похожие на тумбы бедра поднимавшегося по трапу вожака. На нем
было клетчатое черно-зеленое полотнище, широкий пояс с несколькими
кремневыми ножами и чехол с топором. Топор был из стали, с широким лезвием
и дубовой рукояткой. Насколько знал Клеменс, этот топор был единственным
на Речной Планете, где только камень и дерево могли служить материалом для
оружия.
Глянув на Реку, Эрик нахмурился и, повернувшись к Клеменсу, сказал:
- В чем дело, сма-скитлигр? Когда ты закричал, как невеста Тора в
первую брачную ночь, я допустил грубую ошибку. Из-за тебя я проиграл
сигару Токи Нильссону.
Он вынул топор из чехла и замахнулся. Луч солнца сверкнул на
голубоватой стали.
- У тебя должна была быть очень важная причина, чтобы беспокоить
меня! Я многих убил и за гораздо меньшие проступки.
Кровь отхлынула от загорелого лица Клеменса, но вовсе не из-за угрозы
Эрика. Он свирепо сверкнул глазами; волосы, растрепанные ветром, и орлиный
профиль делали его похожим на пустельгу.
- К черту тебя и твой топор! - закричал он. - Я только что видел свою
жену! Там, на правом берегу! Я хочу... я требую... чтобы меня высадили на
берег. Я хочу остаться с ней! О Боже! После стольких лет напрасных
поисков! Это займет всего одну минуту, Эрик! Вы не можете отказать мне,
это будет бесчеловечно!
Сверкнув, свистнул топор. Норвежец ухмыльнулся.
- Так вся эта суета из-за женщины? А как же она? - и он показал в
сторону маленькой смуглой женщины, стоявшей возле массивного основания
трубы ракетной установки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93