Я передал записку судье Моллисону при посредничестве Кеннеди; помнишь нашу драку, именно тогда. Эта записка, наверное, уже привела в действие ФБР, которое ни перед чем не остановится, особенно после смерти Яблонского. Думаю, все уже кончено. Миссис Рутвин и Джейн целы и невредимы, а твои дружки, Виланд, валят все друг на друга, чтобы только спасти свои жизни! — О последнем я мог только догадываться, но не думаю, что сильно ошибался.
— Ты все придумал,— сказал Виланд. На его лице снова появился страх, он готов был ухватиться за любую соломинку.— Ты целый день был под охраной, откуда же...
— Если бы ты потрудился подняться в кабину радиста и увидел, в каком состоянии находится твой молодчик, пытавшийся помешать мне связаться по радио с шерифом, то не говорил бы таких глупостей. Благодаря Кеннеди, у Ройала так болит голова. Кеннеди втащил его в комнату и присматривал за ним, исписав при этом листы бумаги на моем столе ничего не значащими цифрами и буквами, пока я занимался другими делами. Надеюсь, ты понимаешь, я бы не решился сделать ни шагу, не убедившись, что они в безопасности. Теперь они в безопасности.
Я посмотрел на его серое, нездоровое лицо загнанного в угол человека и отвернулся. Пора было возвращаться, я все узнал, собрал все доказательства, которые могли бы понадобиться. Я открыл распределительную коробку, перебросил четыре провода и включил первое из четырех электро-магнитых устройств, сбрасывающих балласт из свинцовой дроби. Аппаратура работала. В иллюминаторе были видны два облака серой дроби, как град, посыпавшейся на дно и исчезнувшей в черном иле. Аппаратура работала, но уменьшение веса ничего не дало. Батискаф не пошевелился.
Я включил второй затвор и опорожнил еще одну емкость. Мы по-прежнему не двигались с места. Мы глубоко завязли в иле, я даже не знал как глубоко, но во время испытаний ничего подобного не происходило. Я уселся и попытался сообразить, не забыл ли о чем-нибудь. Теперь, когда обстановка несколько разрядилась, снова напомнила о себе боль в руке и во рту, так что думать было нелегко. Я вынул пуговицу, которую держал во рту, и рассеянно спрятал ее в карман.
— Это... это цианистый калий? — Лицо Виланда по-прежнему было серым.
— Не болтай ерунды. Самая обыкновенная пластмасса.— Я встал и одновременно опорожнил две оставшихся балластных цистерны с дробью. Безрезультатно. Я взглянул на Виланда и Ройала и на их лицах заметил страх, который начал уже передаваться и мне. Господи, подумал я, какая ирония судьбы, если после всего, что я сделал и сказал, нам действительно придется умирать здесь, на дне. Я взял себя в руки и запустил два двигателя, повернул рули на максимальный угол подъема, включил двигатель буксирного троса и одновременно рванул рычаг, сбрасывающий в море два больших электроаккумулятора, смонтированные
на наружной стенке батискафа. Они упали, громыхнув по батискафу, и подняли тучу черного, липкого ила. Мгновение, которое длилось целую вечность, мне казалось, что я лишился последнего шанса, все замерло, и вдруг батискаф вздрогнул и начал подниматься. Я слышал, как Виланд рыдает от облегчения и испуга.
Я выключил двигатель. Мы всплывали медленно, время от времени я подтягивал буксирный трос. Мы поднялись метров на тридцать, когда Ройал подал голос:
— Так значит, ты притворялся, Талбот. Ты не собирался оставлять нас на дне.— Он говорил зловещим шепотом, здоровая часть его лица была, как всегда, лишена всякого выражения.
— Верно,— подтвердил я.
— Зачем же?
— Чтобы точно узнать, где находится клад. Хотя, это было делом второстепенным, я знал, что он где-то здесь, недалеко, а гидрографическое судно обнаружило бы его за один день.
— Зачем же, Талбот? — повторил он тем же бесцветным голосом.
— Мне нужны були доказательства. Доказательства, чтобы отправить вас на электрический стул. До сих пор никаких доказательств не было, ваш путь напоминал ряд водонепроницаемых помещений с закрытыми дверями. Ройал закрывал все эти двери по очереди, убивая каждого, кто мог вас выдать. Просто не верится, но не было ни одного обвинения против вас, не было ни одного человека, который мог бы дать показания, по той простой причине, что никого не оставалось в живых. Закрытые двери! Сегодня вы сами их открыли. Страх оказался ключом ко всем дверям.
— У тебя по-прежнему нет доказательств; Талбот,— сказал Ройал.— У тебя есть только слова против наших слов. К тому же ты не доживешь до того момента, когда сможешь их сказать кому-нибудь.
— Я ожидал этого,— кивнул я. Мы как раз были на глубине восемьдесят метров.— Ты снова стал отважным, Ройал? Но сделать ты ничего не отважишься. Без меня вы не состыкуете батискаф с колонной. К тому же, у меня имеются и вещественные доказательства. К пальцу ноги я приклеил пластырем пулю, которая убила Яблонского.— Они обменялись изумленными взглядами.— Вы ошеломлены? Я знаю обо всем! В саду я даже откопал труп Яблонского. Эта пуля из твоего пистолета, Ройал. Одного этого будет достаточно, чтобы посадить тебя на электрический стул.
— Отдай мне ее, Талбот! Немедленно отдай! — Его бесцветные неподвижные глаза блестели, рука потянулась за оружием.
— Не глупи. Зачем она тебе? Выбросишь ее в иллюминатор? Ты не сможешь от нее избавиться. А если бы даже и смог, есть еще кое-что, от чего ты никогда не избавишься. Настоящая причина нашего сегодняшнего путешествия, причина, из-за которой вы расстанетесь с жизнью.
Мой голос парализовал их. Ройал замер. Виланд, весь серый, по-прежнему дрожал. Они понимали, что конец близок, хотя еще не знали, какой он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73