— В Марбл-Спрингс тоже,— спокойно дополнил Яблонский.— Донелли умер сегодня в семнадцать сорок.
— Донелли... умер? — прошептала она.— Откуда вы знаете?
— Из радиодневника в шесть часов. Его передавали, когда я выезжал со стоянки вслед за вами. Врачи, переливание крови, но все напрасно.
— Ужасно! — Она посмотрела на меня, но сразу отвела взгляд, потому что не могла вынести моего вида.— А вы говорите, что не нужно звонить в полицию. Что все это означает?
— То, что я сказал. Обойдемся без полиции.
— У мистера Яблонского свои планы, мисс Рутвин,— объяснил я ей.
— Приговор суда по твоему делу давно известен,— бесстрастно сказал мне Яблонский.— Если учесть, что жить тебе осталось максимум три недели, ты хорошо держишься. Ну-ка, барышня, не трогайте телефон!
— Не будете же вы в меня стрелять.— Она находилась уже в противоположном углу.— Ведь вы не убийца?
— Не буду,— согласился он.— Это не потребуется. Он в одно мгновение вырвал у нее телефон, схватил за руки и потащил к креслу, стоящему рядом с моим. Она пыталась освободиться, но Яблонский не обращал на это внимания.
— Мне кажется, ты не в ладах с полицией, приятель,— сказал я задумчиво.
— Значит, ты считаешь, что я не решусь выстрелить?
— Точно.
— Я бы на твоем месте на это не очень рассчитывал,— улыбнулся он.
Но я рискнул. Ноги я поджал под себя, руки находились на поручнях кресла. Кресло упиралось в стену. Я мгновенно прыгнул, целясь головой ниже солнечного сплетения Яблонского сантиметров на пятнадцать.
Цели я не достиг. До этого я только предполагал, что он может делать правой рукой, а теперь в этом убедился. Он молниеносно перебросил пистолет из правой руки в левую, выхватил из кармана кастет и ударил меня по лбу. Он, вероятно, ожидал от меня каких-нибудь штучек, но все равно проделал это прекрасно.
Кто-то облил меня холодной водой, я сел постанывая и попытался пощупать голову. Но, сами понимаете, если у вас две руки связаны за спиной, то такое трудно проделать. Я медленно поднялся, опираясь на стену, у которой лежал, и поковылял к ближайшему креслу.
Я взглянул на Яблонского — он привинчивал к стволу маузера черный цилиндрик глушителя. Посмотрел на меня и улыбнулся. Он всегда только улыбался.
— В другой раз тебе может так не повезти,— сказал я несмело.
— Мисс Рутвин,— сказал Яблонский,— с вашего разрешения я воспользуюсь телефоном.
— Зачем вам мое разрешение?
— Я собираюсь позвонить вашему отцу. Дайте мне номер телефона, он наверняка засекречен.
— Зачем вам ему звонить?
— За вашего приятеля назначена награда. Это объявили в радиосообщении о смерти Донелли. Власти штата заплатят пять тысяч за любую информацию, которая может помочь в задержании Джона Талбота.— Он улыбнулся мне.— Джон Монтег Талбот? По крайней мере, для меня это имя звучит приятной музыкой.
— Валяй дальше,— сказал я сухо.
— Они хотят иметь Талбота живого или мертвого. А генерал Рутвин обещал удвоить эту награду.
— Десять тысяч долларов? — спросил я.
— Десять.
— Скупердяй.
— По последним данным, старый Рутвин стоит двести восемьдесят пять миллионов. Мог бы пожертвовать немного больше.— Подумав, Яблонский признал мою правоту.— Хотя бы пятнадцать тысяч. Разве для него это деньги?
— Что же дальше? — спросила девушка.
— Он может получить свою дочь обратно за пятьдесят кусков,— спокойно сказал Яблонский.
— Пятьдесят тысяч! — Если бы она была такой бедной, как я, эта сумма ее наверняка бы ошарашила.
Яблонский кивнул.
— Плюс, конечно, пятнадцать тысяч за Талбота, это долг каждого порядочного гражданина.
— Кто вы такой? — дрожащим голосом спросила девушка. Похоже было, что она вот-вот потеряет самообладание.
— Я человек, который хотел бы получить шестьдесят пять тысяч.
— Но ведь это шантаж!
— Шантаж? — Яблонский поднял бровь.— Тебе надо немного подучить уголовное право. Шантаж — это угроза что-нибудь выболтать. Разве генералу Рутвину есть, что скрывать? Сомневаюсь. Можно еще сказать, что шантаж — это вымогание денег угрозами. Но где угрозы? Я вам ничем не угрожаю. Если старик не заплатит, я просто уйду и оставлю вас с Талботом. Кто мне поставит это в вину? Я боюсь Талбота. Это опасный человек, убийца.
— Но... в этом случае вы ничего не получите.
— Получу,— ответил весьма довольный собой Яблонский. Я попытался представить его, потерявшим уверенность в себе, но это оказалось невозможным.— Старик не будет рисковать. Он заплатит.
— Похищение — это преступление,— начала девушка.
— Конечно,— радостно согласился Яблонский.— Электрический стул или газовая камера. Для Талбота. Это он вас похитил. Я говорю, что просто мог бы уйти. При этом никакого похищение не произойдет. В каком отеле живет ваш отец? — спросил он твердо.
— Он не живет в отеле.— она, очевидно, капитулировала.— Он на Х-13.
— Говори понятно,— жестко прервал ее Яблонский.
— Х-13 — одна из буровых. Она находится в заливе, в двадцати-двадцати пяти километрах отсюда. Точно не знаю.
— В заливе? Вы имеете в виду буровую вышку в море? Я думал, что все они находятся в заливах у побережья Луизианы.
— Теперь они везде есть. Во Флориде, Миссисипи, Алабаме.
У папы есть одна такая около Ки-Уэст. Сейчас он на Х-13.
— И там нет телефона?
— Конечно, есть. По подводному кабелю. И радиотелефон из кабинета на суше.
— Радио меня не интересует. Слишком много ушей. Так что... достаточно попросить центральную дать Х-13?
Она молча кивнула. Яблонский заказал разговор с Х-13 и стоя ожидал, насвистывая что-то исключительно немелодичное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73