– Марианна, успокойся, пожалуйста, возьми себя в руки. – Глядя на взволнованную, возбужденную Марианну, Луис Альберто пожалел, что уступил ее просьбе и взял ее с собой.
– Простите, сеньора, но общество, как вы выразились, не заставляло этого парня воровать.
– Верно, в первый раз нет, но, если оно пошлет его в колонию, вот тогда оно будет виновато во всем, потому что колония не может исправить… – Марианна чувствовала, что она может исрортить дело, но не могла остановиться. – …наоборот, она может его погубить!
– Супруга ваша возбуждена, сеньор Сальватьерра, пусть она выйдет.
– Да-да, подожди за дверью, Марианна.
– Ах, но почему, Луис Альберто…
– Прошу тебя, подожди меня за дверью, хорошо? Оставь нас на пять минут, – властно сказал Луис Альберто, испытывая острое чувство неловкости за Марианну.
– Хорошо, извините, – Марианна поднялась.
– Я прошу простить мою супругу, она не совсем здорова – знаете, нервы… Примите мои сожаления.
– Не беспокойтесь, сеньор Сальватьерра, я понимаю вашу ситуацию. И все же хочу вам сказать, люди такого типа никогда не меняются к лучшему.
– Насколько я знаю, в то время его мать действительно была при смерти.
– Охотно верю, но сначала – ради матери, потом – из-за куска хлеба, затем вообще войдет в привычку – и обратного пути нет. Повторяю, сеньор Сальватьерра, вы не должны забирать свое заявление.
– Видите ли, супруга вполне убедила меня в том, что, скорее всего, это ошибка.
– Значит, вы окончательно решили отказаться от обвинения?
– Да, сеньор прокурор.
– Что ж, пусть будет по-вашему. Только как бы вам позже не пришлось испытать угрызения совести за то, что, оказав услугу этому преступнику, вы нанесли непоправимый вред нашему обществу.
Прокурор вручил Луису Альберто злополучное заявление, и они раскланялись.
Секретарь прокурора искоса поглядывал на красивую сеньору, которая недавно вошла со своим мужем в кабинет прокурора, а теперь вышла в приемную и так странно себя вела. Она то нервно расхаживала по комнате, то начинала внимательно разглядывать рекламный плакат на стене, то машинально усаживалась на стул против него, глядя ему в лицо невидящим взглядом.
Завидев своего мужа, выходящего из кабинета прокурора, она бросилась к нему:
– Ну что, Луис Альберто?
Секретарь еще ниже склонился над бумагами.
– Выйдем, дорогая, – сказал ее муж, бросив взгляд в сторону секретаря.
– Я ужасно нервничала, когда ты остался наедине с этим прокурором, – говорила Марианна, усаживаясь в машину. – Боялась, что ты поддашься его уговорам и не возьмешь заявления.
– Прокурор действительно советовал мне оставить заявление.
– Аи, надо же какой неприятный человек. Его совершенно не интересуют мотивы поступка, поэтому-то я и сорвалась и наговорила лишнего.
– Надо сказать, я даже немного испугался.
– Я не могла сдержаться, – сожалела Марианна.
– Ладно, хватит об этом, теперь уже, я думаю, все в порядке.
– Спасибо, у меня прямо гора с плеч, – Марианна с благодарностью прильнула к его плечу.
– И, надеюсь, ты больше не будешь видеться с этим молодым человеком? – продолжал Луис Альберто. – Забудешь о том, что он есть. Обещаешь, Марианна?
– Да, да, Луис Альберто, обещаю.
Выходя из машины, Луис Альберто подумал: «Дай бог, чтобы это была правда, и Марианна никогда больше не искала с ним встречи».
На следующее утро, собираясь в контору, он напомнил Марианне об их разговоре:
– Помни, ты обещала: никаких встреч с этим юношей.
– Я постараюсь, но если мы встретимся случайно…
– Если даже это и произойдет, постарайся не общаться.
– Это будет невежливо с моей стороны. Кроме того, мне необходимо позвонить его матери, чтобы успокоить ее. Это-то я могу сделать, надеюсь?
– Да, да, конечно, позвони, если хочешь, но и только. Когда за Луисом Альберто закрылась дверь, Марианна сказала про себя: «Если бы он знал, что спас собственного сына».
Джоана не находила себе места – ее разговор с Умберто оказался безрезультатным. Она решила еще раз поговорить с Марисабель, но тетка отговорила ее:
– Не стоит. Марисабель может заупрямиться еще больше. Ты сама говорила, что она невероятно своенравна и капризна. Значит, если уж она что-то решила, то никому не позволит вмешиваться в свои дела и не станет прислушиваться к чужим советам.
– Не знаю, как быть, но не сидеть же сложа руки? – Джоана с надеждой посмотрела на тетку: может быть, жизненный опыт подскажет ей какое-то решение.
– Придумай что-нибудь другое, – сказала та. – Но с ней никаких разговоров не заводи.
– Что же мне делать, тетя, что? – твердила Джоана.
Глава 42
Неторопливо расхаживая по комнате и сосредоточенно глядя перед собой, Хуан Мануэль диктовал:
– Уважаемый друг…
– «Уважаемый друг», – повторила Сара, старательно выводя слова.
– Зная, что вы человек честный…
– «…что вы человек честный…»
– И как таковой не терпите безделья… Нет, нет, «безделья» не подходит, зачеркни, зачеркни, надо по-другому.
– А, может, написать «не терпите бесстыдных поступков»? Так, вроде, ничего.
– Нет, нет, ты иначе напиши: «…который не потерпит фальши и обмана». Да, выбрось ты этот перечеркнутый лист!
– Это еще зачем?
– Как «зачем»? С поправками, что ли, отправишь?
– Нет уж, сначала давай напишем на черновике, а потом я перепишу, – заупрямилась Сара.
– Хорошо, продолжаем.
– Я набрался смелости, чтобы…
– «Я набрался…»
– Теперь ставь подпись: «Доброжелатель». Ну-ка, давай посмотрим. – Хуан Мануэль забрал у нее лист бумаги, прочитал, довольно потер руки. – Хорошо, отлично. Теперь это нужно переписать. Посмотрим, как отреагирует Луис Альберто, когда получит наше произведение и расскажет обо всем своей женушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134