Это то горькое вещество, которое ты почувствовал в пище и вине. Твой Дар делает тебя очень чувствительным к нему. Если они дадут его тебе насильно, вспоминай это место; делай то, что ты делал, чтобы выстроить мой образ и прийти сюда. Это мирное место, если ты сможешь укрыть свой спящий мозг здесь, ты сможешь устоять перед самым сильным наркотиком.— То, что мне привиделось, это правда?Она покачала головой.— Нет, особенно то, что ты видишь с хацетом. Наркотик выпускает на волю твои самые сильные страхи, а потом швыряет их тебе, будто это реальность. Филин, ты можешь сказать мне, для чего ты понадобился Исиве Гитив? Ты знаешь?— Нет. Она сказала, что я неотразим и что «у бедного ублюдка нет шансов устоять», но я не знаю, что — или кого — она имела в виду. Я сказал Ридеву Ажеру, что из меня решили сделать наживку, но не знаю, для кого.— Наживку, — хмурясь, повторила Арра.— Арра, а мы сможем еще так поговорить?— Не знаю, — призналась она. — Не думаю. Я надеюсь, они больше не станут давать тебе хацет, а без импульса, который дает наркотик, или без соответствующей тренировки у тебя не хватит силы войти со мной в ментальный контакт. — Вдруг весь мир вокруг них содрогнулся. — Больше нет времени, — сказала она. — Помни: никакого хацета.Филин закашлялся и стал отплевываться, когда кто-то начал вливать ему в рот теплый кофе. Он повернул голову и слабо попытался вырваться из рук, удерживавших его в сидячем положении. Потом он часто заморгал, стараясь отделаться от пелены, мешающий видеть. Он пришел в себя.— Пей кофе, Филин, — сказала Минцера. — Это тебе поможет.— Там опять есть хацет? — спросил он. Горло у него саднило, и поэтому голос был хриплым.Минцера чуть вздрогнула.— Нет. Но скажи мне: откуда ты знаешь про хацет, трущобная крыса?Филин быстро соображал.— Мой брат — наркоман, и он пристрастился к Сонному Дурману. Однажды, когда я был еще маленьким, один из его друзей решил, что будет забавно дать мне наркотик. И он дал мне хацет. Я чуть не умер. Захир — это мой брат — сказал, что некоторые люди очень чувствительны к хацету.— Я дала тебе не очень много, — медленно произнесла Минцера.— Чтобы убить меня, много и не нужно.— Ну ладно, в этом кофе нет хацета. Пей его.Филин повиновался. По вкусу кофе напоминал тот напиток, который Норка иногда варила ему. Он представил себе воровку, она смеялась и шутила с ним. От этих воспоминаний на глаза внезапно навернулись горькие слезы.— Филин, — взволнованно спросила Минцера, — что случилось? — В ее голосе было больше нежности, чем обычно.— Я хочу домой. Пожалуйста, Минцера, я хочу домой. — Видя ее сочувственный взгляд, Филин совсем потерял самообладание. Он зарылся лицом в подушку и заплакал, будто настал конец света.
Арра пришла в себя и почувствовала, что Кетиран держит ее за обе руки. Лицо его было воскового цвета.— Все в порядке, — сказала она тихо. — О, боги, как я устала!— А как этот Филин?Она пожала плечами.— Он выживет.— На этот раз, — добавил за нее Ученый Король. — Арра, я могу пойти к Исиве и потребовать, чтобы она отдала мне мальчика. Хотя я не уверен, что это будет мудро с политической точки зрения — Дома Советников очень ревностно относятся к своим привилегиям. Я уверен, что они представят мое вмешательство в самом невыгодном свете. Но если так ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, я сделаю это.На мгновение взгляд Арры сделался отсутствующим. Ее внутреннему зрению предстали серебристые тени, что означало, что она видит будущее — или возможное будущее: мелькающие образы каких-то бед и раздоров в Домах Советников.— Нет, — прошептала она. — Он важен, наш Филин, но важен именно там, где он есть. Я думаю, что ему суждено работать против Исивы. — Она покусывала костяшки пальцев. — Жаль, что я не могу увидеть это более отчетливо!— Подожди немного, — пожал он плечами. — Ты благополучно вернулась; мальчик не умер и не сошел с ума. Давай делать по одному чуду за раз.— Он сказал, что чувствует себя наживкой, — размышляла она.— Наживкой? — Ученый Король насторожился. — Арра, ты его видела? Он красивый?— В общем, да. В тот день, когда Венихар пытался купить его, он выглядел гораздо хуже.— Что он пытался сделать? — Кет чуть не подавился. — Я хотел сказать, он ведь такой правильный. Среди придворных он известен своей щепетильностью по отношению к рабам и мальчикам. С чего бы ему…Арра рассмеялась.— Филин — это друг той девочки, Мышки, маленькой художницы. Вен понимал, что это наверняка подмочит его репутацию, но, кажется, не очень волновался.— Наживка, говоришь, — размышлял Ученый Король. — Если вычеркнуть Венихара Гобез-Ихава из списка тех, для кого могла бы предназначаться такая наживка, первым на ум приходит Ридев Ажер. Нет, вряд ли Исива Гитив пытается урвать концессии у шелкового клана, в этом кроется что-то большее. — Арра была задумчива. — Я бы скорее подумала о… — Она замолкла на полуслове, так как перед ее внутренним взором мелькнул образ: тонкая изящная рука с маникюром, а на пальце кольцо с зеленым драгоценным камнем. — Кто носит кольцо с зеленым камнем? У Ридева голубой.Король пожал плечами:— Так о ком бы ты скорее подумала?— О Зарехафе, твоем Премьер-министре.Кетиран приподнял брови:— Все возможно. Ладно, Арра, уже поздно, пойдем спать.
Гораздо позже, когда Филин, выплакавшись, заснул, вернулась Миледи Исива. Скрип пера Минцеры, которая делала записи в большой учетной книге, служил фоном для спокойного дыхания мальчика. Миледи Исива немного передвинула лампу, чтобы свет падал на подушку. Его лицо во сне было спокойным, несмотря на то что на щеках виднелись следы высохших слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87