Я делаю то же самое. Даже еще и получше. Ты американец?
– Да. Но я хочу Шерон.
– У тебя нет вкуса. – Она протянула руку за деньгами.
– Погоди, – сказал он, отодвигая купюру. – Скажи сперва, где мне ее найти?
– Вон там. – Она указала на группу девиц, стоявших на улице ярдах в пятидесяти. – Она в зеленом пальто с меховым воротником.
Маршалл отдал ей деньги и пошел сквозь туман в указанном направлении. Улица была пустынна: ни машин, ни пьяных искателей ночных приключений. Увидев его, девушки распахнули пальто, демонстрируя товар лицом. Он направился прямо к женщине в зеленом.
– Ты Шерон? – спросил он.
– Да, – настороженно ответила она. – Что тебе надо?
– Мой приятель говорил, что ты самая лучшая.
– У него есть вкус. А ты не полицейский?
– Даже если и полицейский, все равно не скажу.
Она засмеялась.
– Ладно, а то я не какая-нибудь блядь. – Она взяла его под руку. – Пойдем, и расскажи мне, что же понравилось твоему приятелю. Я сделаю для тебя то же самое. – Она повела его через улицу по направлению к домикам с террасами.
Тут на углу он увидел полицейскую машину без опознавательных знаков.
Несомненно, это была полицейская машина, так как на переднем сиденье рядом с водителем сидела Джилл Каплз. Маршалл видел, как она потрясена.
Но сделать уже ничего было нельзя. Маршалл прошел мимо под руку с Шерон. Он изо всех сил старался не обернуться, представляя, что сейчас творится в душе Джилл. Шерон привела его в один из домиков.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж в комнату, где она жила и принимала клиентов. Комната была большая и, как он и предполагал, неопрятная. По одну сторону располагалась широкая кровать, по другую – потрепанный старый диван и два кресла. В углу работал телевизор самой последней модели, показывали какой-то ночной фильм. Его всегда поражала убогость, в которой жили эти девицы. Хотя сами они, казалось, были вполне довольны. И Шерон не исключение. Он знал, что ее родной брат богат, однако позволяет ей жить в этом гнусном месте, заставляет торговать своим телом, да еще и отбирает у нее деньги.
– Что же так понравилось твоему приятелю, что и тебе захотелось? – Она улыбнулась, снимая зеленое пальто и демонстрируя облегающий шерстяной коричневый свитер.
– Он говорил, ты много чего умеешь, – ответил он без энтузиазма. Несколько месяцев назад он бы с головой окунулся в этот омут разврата. А сейчас перед его мысленным взором стояло только искаженное болью лицо Джилл.
– Если хочешь поиметь меня в лучшем виде, тебе это обойдется в полсотни.
– Нет проблем, – сказал он, доставая из бумажника несколько банкнот. Она взяла деньги и сунула их куда-то за телевизор. Повернулась и, поднимая руки вверх, стянула с себя свитер. Ее большая грудь явно знавала лучшие времена. Он надеялся, что она не станет снимать лифчик, но пришлось разочароваться. Шерон расстегнула застежку и груди упали на живот.
– Большие, а? – спросила она кокетливо.
– Да. Обалдеть. – Он пожалел, что оказался здесь. Из носа текло не переставая. Маршалл достал бумажный носовой платок и высморкался. Проклятая простуда его просто доконала. – Послушай, прежде чем начнем, может, дашь мне что-нибудь?
– Что ты имеешь в виду?
– Сама знаешь, какой-нибудь порошок.
– Наркотики? Но это противозаконно.
– Зато весело. После них я готов хоть целую вечность...
– Целая вечность тебе обойдется больше пятидесяти.
– Согласен. Только сперва я хочу увидеть, насколько ты хороша в постели.
Она на секунду задумалась, затем кивнула.
– Но только с наркотиками будет стоить намного дороже. И деньги вперед.
– Ну что ж. Сколько?
– Две сотни.
– Дороговато.
– Не хочешь – не бери.
– Черт, две сотни. Многовато будет.
– Это то, во что они мне обошлись. Я с этого ничего не имею, – солгала она.
– Во, черт возьми! – Он снова вытащил свой бумажник и отсчитал несколько купюр. Она взяла их и опять пошла к телевизору.
– А где наркотики? – спросил он.
– Я не собираюсь давать тебе наркотики, тем более их рук в руки. Подождем до лучших времен.
– Привет, мы договорились, что...
– Успокойся. У меня нет наркотиков. Но, возможно, кто-нибудь оставил здесь кое-что. Посмотри-ка вон там, в верхнем ящике. – Она показала на комод, стоявший рядом с кроватью.
Маршалл усмехнулся над глупостью происходящего: таким образом она хотела показать свою непричастность к наркотикам на случай, если он окажется полицейским. Он подошел к комоду и выдвинул верхний ящик. Там оказалась небольшая кучка желтоватого, склеенного, словно пластилин, кокаина. Забрав кокаин, он положил его на столик перед телевизором. Затем оторвал клочок газеты, расстелил на столе и перенес туда пластинку кокаина.
– Это не все тебе, – предупредила она. – Можешь понюхать только один раз.
– Мне больше и не надо, дорогая, – сказал он, доставая из кармана маленький острый нож. Отделив небольшой кусочек кокаина, он стал его толочь до тех пор, пока тот не превратился в мелкий порошок:
Нагнувшись так, что груди ее нависли над столом, Шерон забрала оставшуюся пластинку.
– Я вижу, ты знаешь, что делаешь, – сказала она, выпрямляясь. Затем прошла к комоду и спрятала кокаин обратно. А Маршалл вынул двадцатифунтовую купюру и стал ее скручивать в тонкую трубочку.
– Не желаешь? – спросил он Шерон.
– Я не потребляю это дерьмо. Угощайся сам.
Давно уже ему не доводилось принимать кокаин. Когда-то в молодости, даже в первые месяцы работы в УБН он иногда понюхивал. Это помогало при сильной усталости и упадке сил. Затем, когда он вдруг обнаружил, что начинает страдать без наркотика, испытывая сосущее чувство в желудке и сильные головные боли, решил бросить это дело навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146