– поинтересовался Маршалл. Он помнил то время, 1990 год, когда агенты УБН носились по футбольным матчам в Болонье в Италии, пытаясь выследить руководителей Медельина и Кали, болеющих за колумбийские команды.
– Из тузов никого. Но все колумбийцы.
– Где играли? В Южной или в Северной Ирландии?
– В обеих. И в Дублине, и в Белфасте. Нам так и не удалось выяснить, с кем они встречались, где останавливались.
– В Ирландии нет серьезных проблем с наркотиками. Во всяком случае, в Белфасте. Лоялисты и республиканские полувоенные формирования следят за этим.
– Наши люди из Лондона сообщают другое.
– Все сообщения британских властей говорят о том, что в Белфасте нет серьезных проблем.
– Это не значит, что полувоенные группы не занимаются наркотиками. Выгоднее, чем грабить банки, прибыль больше и оборот быстрее. И никакой стрельбы.
– Они тоже взрывы устраивают, – тихо сказал Ронейн Маршаллу.
– То есть? – спросил Спендер.
Ронейн рассказал об их работе в Мехико. Эти сведения были уже заложены в компьютер, однако там отсутствовало двукратное упоминание о взрывах. Незначительная деталь, но разведывательный отдел сразу же за нее ухватился. Спендер отправил человека из группы заложить только что полученную информацию и подготовить справку о террористической активности в Ирландии.
– Что-нибудь еще? – спросил Маршалл.
– По словам задержанного, у одного из присутствующих на встрече был странный акцент. По-английски говорил чисто, но как иностранец.
– Его протестировали?
– Конечно. – Проверка проводилась просто: мексиканцу продемонстрировали запись речи людей, говорящих на разных диалектах, и он опознал один из них. – Оказалось, никакой это не иностранец. Он выделил англичанина.
– Англичанина?
– Его речь звучала очень похоже. Не совсем так, но близко. Тогда мы прогнали несколько английских диалектов, включая шотландский. Самым близким оказался североанглийский – ливерпульский. Это все, что мы смогли выяснить. Наверное, вы хотите видеть этого парня, Кортеса?
Маршалл кивнул.
– Он мелкая сошка. Зато из Пьедрас-Неграса. Мы много раз его допрашивали – ни разу не сбился, ничего подозрительного, сомневаюсь, чтобы он снова и снова мог безошибочно повторять придуманную историю.
– Конечно, если он нарочно не был дезинформирован.
– Не думаю. Им ведь не известно, что он попал к нам. Да и сам он чуть не умер от избыточной дозы.
– Но не умер же!
– Какой ты все-таки подозрительный.
– С такими, как вы, поработаешь – станешь подозрительным.
Спендер добродушно хмыкнул:
– Гляди, Маршалл, нарвешься как-нибудь, неуправляемая ракета... Но как бы то ни было, мне кажется, наш Кортес чист. Я видел записи в больничном журнале. Нарочно довести себя до такого состояния и при этом остаться в живых невозможно.
Через двадцать минут Маршалл и Ронейн вошли в маленькую больничную палату, где содержали Кортеса. Испуганный мексиканец рад был рассказать свою историю еще раз. В ней уже ничего не было нового, но выслушали, не перебивая.
– Значит, один из них иностранец, англичанин?
– Si. Он хорошо говорил по-английски. Я и не знал, что они так чисто говорят, прямо как янки.
Маршалл не стал объяснять, что этот язык пришел из Англии. Как и большинство необразованных людей, Кортес был уверен, что английский возник в Америке.
– Тебе не кажется, что он говорил вот так, как я сейчас говорю с тобой. Значит, ты его не видел, а он стоял вместе с остальными, и все они говорили одновременно, – сказал он мексиканцу на странном диалекте.
– Si. Именно так. – Мексиканец явно с трудом понимал его.
– Этот иностранец говорил так, как я сейчас. Ты уверен?
– Si. Точно так, как вы.
– И что же он сказал остальным на этом странном языке?
– Что все готово к прибытию груза.
Проведя с ним еще час, они вернулись в кабинет. Больше ничего нового выяснить не удалось, а все, что мог сообщить об ирландских полувоенных формированиях компьютер, Маршаллу уже было известно. Офицеры разведки решили связаться с Лондонским отделением УБН и выяснить, где именно в Ирландии останавливалась футбольная команда. Попрощавшись, Ронейн и Маршалл вскоре уже возвращались в Вэстин.
– На каком это диалекте ты говорил с мексиканцем? – спросил Ронейн, как только они покинули Форт-Блисс.
– На североирландском.
– Как ты догадался?
– Он упомянул Ливерпуль, там много выходцев из Ирландии, и я решил попробовать.
– Я сообщу об этом в Вашингтон.
Маршалл устал после долгой езды и, извинившись, ушел спать. Раздеваясь, он подошел к окну и стал смотреть вниз, на автовокзал. За десять минут наблюдения он отметил три сделки с наркотиками. Их всегда можно определить, если знать, что искать.
Очень тяжело беспомощно наблюдать, как свободно торгуют этим зельем. В такие минуты он начинал сомневаться в смысле своей работы. Действительно ли он способен сделать что-нибудь стоящее, как-то повлиять на то, что происходит на улицах?
Вспомнились родные места.
Он лег в постель, закрыл глаза и попытался уснуть. Сон не приходил. Всякий раз, когда вспоминалось прошлое, уснуть не удавалось. Он лежал на спине, скрестив руки под головой, и смотрел в окно на чистое небо Техаса, горбатый силуэт Франклинских гор.
* * *
Вьетнам
Там это и началось
1970 год
Сайгон
Призыв в армию застал его в Лос-Анджелесе. Когда пришла повестка, он сидел на мели – без денег, голодный, раздетый-разутый. Это было выходом из положения, и он пошел на призывной пункт. Он исчез из своей квартиры, не заплатив давно уже просроченной арендной платы. Маршалл усмехнулся, вспомнив толстого хозяина-поляка, без конца пристававшего к нему по этому поводу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146