Продолжая невысказанную мысль, Фрэнк снова заговорил по-итальянски, слегка выделив слово «убийца» на радость Роби Стриккеру. Он не хотел пугать девушку на диване, которая и так уже от страха до крови ободрала себе палец. Даже если…
Свой своему поневоле брат.
Раз эти двое вместе, значит на то есть причина. Как Никола и Селин Юло. Как Натан Паркер и Райан Мосс. Как Бикжало и Жан-Лу Вердье.
Из— за любви. Из-за ненависти. Из-за выгоды.
В случае Роби Стриккера и Мальвы Рейнхарт речь шла, наверное, о банальном случае — две красивые, но пустые оболочки нашли друг друга.
Рация на поясе у Фрэнка звякнула. Странно. На всякий случай они договорились не пользоваться радиосвязью. Никакая предосторожность не могла быть излишней, если учесть, с кем они имели дело. Раз этот тип мог свободно, не оставляя никаких следов, подключаться к телефонной сети, то выйти на частоту полиции ему раз плюнуть. Фрэнк поднялся с кресла и вышел в прихожую, прежде чем ответить на звонок. Он не хотел, чтобы эти двое слышали разговор. Нажал кнопку.
— Фрэнк Оттобре.
— Фрэнк, это я, Никола. Кажется, мы взяли его.
Фрэнку покачнулся. Ему показалось, будто у самого его уха прогремел пушечный залп.
— Где?
— Здесь внизу, в котельной. Мой человек заметил подозрительного типа, который спускался туда по лестнице и задержал его. Они еще там. Иду туда.
— Я тоже.
Он стремительно вбежал в комнату.
— Оставайтесь тут, никуда не выходите. Не открывайте никому, кроме меня.
Оставив их наедине с изумлением и страхом, Фрэнк одним движением открыл и запер входную дверь. Лифта на этаже не оказалось, а ждать ему было некогда, и он бросился вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки.
Он примчался в вестибюль в тот момент, когда Юло и Морелли входили с улицы через стеклянную дверь. Агент в форме дежурил у двери в полуподвал.
Они спустились вниз при слабом свете зарешеченных на стене лампочек. Фрэнк подумал, что особняки в Монте-Карло в общем-то все все одинаковы. Снаружи старательно ухоженный фасад, а внутри убогость. В подвале было жарко, и воняло отбросами.
Агент повел их вперед. Сразу же за поворотом они увидели другого агента с очками ночного видения на лбу. Он стоял возле человека, сидевшего на полу у стены.
— Все в порядке, Тьери?
— Вот, комиссар, я…
— Да нет же, господи боже мой! Нет!
Возглас Фрэнка прервал доклад полицейского.
Человек, сидевший на полу, был рыжим журналистом, тем самым, которого он видел у полицейского управления, когда обнаружили труп Йосиды, и сегодня утром у дома Жан-Лу Вердье.
— Это ведь журналист, черт побери!
Репортер воспользовался случаем, чтобы подать голос.
— Конечно, я журналист. Меня зовут Рене Колетти, я из «Франс суар». Именно это я и твержу уже десять минут. Если бы эта дубовая башка дала мне достать из кармана удостоверение, все и обошлось бы.
Юло был вне себя от гнева. Он присел перед Колетти на корточки, и Фрэнк испугался, что он не оставит на репортере живого места. В таком случае Фрэнк встал бы на защиту комиссара и перед людским судом, и перед божьим.
— Сидел бы в своей редакции, и ничего бы с тобой не случилось, паршивый засранец. А теперь, если хочешь знать, у тебя куча неприятностей.
— Ах, вот как? И что же мне инкриминируют?
— Пока препятствие полицейскому расследованию, пока что. А потом разберемся, не торопясь, и найдем еще что-нибудь. Мало того, что нас без конца сажают в лужу, так еще эти журналисты все время болтаются под ногами и заставляют работать за двоих.
Юло выпрямился. Сделал знак агентам.
— Поднимите его и уведите.
Полицейские помогли Колетти встать. Ворча под нос разные угрозы, репортер с трудом поднялся на ноги. На лбу у него краснела ссадина, должно быть, от удара о стену. От фотокамеры, висевшей на плече, отвалился объектив.
Фрэнк тронул Юло за руку.
— Никола, я вернусь наверх.
— Иди, я сам займусь этим придурком.
Фрэнк поспешил вернуться в квартиру Стриккера. Он чувствовал, как досада мельничным камнем истирает ему желудок. Он прекрасно понимал, отчего Юло пришел в такую ярость. Все их труды, дежурства на радио, все усилия расшифровать послание, расстановка людей, засада — все оказалось напрасным из-за этого дурака журналиста с его фотокамерой. Из-за него пришлось обнаружить себя. Если убийца действительно намеревался убить Роби Стриккера, то теперь наверняка передумал. Хорошо, конечно, что нет еще одного покойника, но в то же время они утратили возможность взять этого подонка.
Когда на пятом этаже дверь лифта скользнула в сторону, Фрэнк вышел и постучал в квартиру Стриккера.
— Кто там?
— Это я, Фрэнк.
Дверь открылась, и Фрэнк остановился в прихожей. Роби Стриккеру придется по-видимому еще долго загорать на пляже и в солярии, чтобы избавиться от бледности. Мальва Рейнхарт на диване, выглядела не лучше. На ее землистом лице глаза казались еще больше, а их сиреневый цвет — еще ярче.
— Что случилось?
— Ничего. Все в порядке.
— Арестовали кого-то?
— Да, но это не тот человек, которого мы искали.
Тут снова звякнула рация. Фрэнк снял ее с ремня, очень удивившись, ведь он только что спускался вниз.
— Да.
Он услышал голос Юло — голос, который ему очень не понравился.
— Фрэнк, это я, Никола. У меня плохая новость.
— Такая уж плохая?
— Очень, очень плохая. Никто провел нас, Фрэнк. Провел! И еще как! Не Роби Стриккер был его целью.
Фрэнк понял, что услышит сейчас нечто ужасное.
— Только что обнаружен труп Григория Яцимина, артиста балета. Убит так же, как те трое.
— Вот дерьмо!
— Через минуту буду внизу.
— Я тоже иду.
Фрэнк сжал рацию и с трудом удержался, чтобы на запустить ее в стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177