Машина затормозила у красивого особняка на авеню Принцессы Грейс, недалеко от Японских садов. Картина была обычная, на какую они уже вдоволь насмотрелись в последнее время, и снова видеть ее сегодняшней ночью желания не было.
У дома уже стояли машины экспертов-криминалистов и судебного врача. Агенты в форме дежурили у подъезда. Появились и первые журналисты. Вскоре примчатся и все остальные. Юло и Фрэнк выбрались из машины и направились к Морелли, ожидавшему у подъезда. Его лицо выглядело как недостающая деталь в общей мозаике яростного самобичевания.
— Как там, Морелли? — спросил Юло, когда они вместе вошли в вестибюль и вызвали лифт.
— Как обычно. Снят скальп, надпись «Я убиваю…», сделанная кровью. Примерно та же картина, что и прежде.
— Что значит — примерно?
— Ну, на этот раз убийца действовал не ножом. Он застрелил Яциминиа из пистолета прежде, чем…
— Из пистолета? — не поверил Фрэнк. — Выстрел ночью звучит очень громко. Кто-нибудь слышал?
— Нет. Никто ничего не слышал.
Лифт прибыл неслышно, как умеют делать только роскошные лифты. Дверь открылась, и они вошли.
— Последний этаж, — подсказал Морелли, обращаясь к Юло, раздумывавшему, какую кнопку нажать.
— Кто обнаружил труп?
— Секретарь Яцимина. Секретарь и доверенное лицо. Думаю, и любовник тоже. Он ушел вечером с друзьями покойного, танцовщиками из Лондона. Яцимин не захотел идти с ними, настоял, чтобы его оставили одного.
Поднялись наверх, и вышли на площадку. Дверь в квартиру Григория Яцимина была распахнута, всюду горел свет, и ощущалась обычная в таких случаях суета: работали эксперты-криминалисты, и люди Юло тщательно осматривали весь дом.
— Сюда.
Морелли указывал им дорогу. Они прошли по квартире, обставленной роскошно, несколько в романтическом духе. Из дверей спальни навстречу им вышел судебный врач. Юло с облегчением отметил, что это не Лассаль, а Куден. Его присутствие означало, что наверху обеспокоены, и весьма обеспокоены, если потревожили даже самого главного доктора Княжества. Там, по ту сторону окопов, творился, конечно, сущий ад, телефоны разрывались.
— Добрый день, комиссар Юло.
Никола взглянул на часы.
— Вы правы, доктор, уже день. Только боюсь, он не добрый, во всяком случае для меня. Что скажете?
— Ничего сенсационного. По крайней мере после первого осмотра. Правда, характер убийства иной. Хотите — взгляните, а я пока…
Они последовали за Фрэнком, уже вошедшим в комнату. И на этот раз все снова похолодели при виде открывшегося зрелища. Они видывали трупы в разных видах и в разных обстоятельствах, но эта картина потрясала.
Григорий Яцимин лежал на постели, скрестив руки на груди, как обычно укладывают покойников. Не будь голова чудовищно обезображена, он выглядел бы обычным прахом, подготовленным для погребения. На стене с издевкой, как всегда, была размашисто выведена кровью зловещая надпись.
Я убиваю…
Все умолкли перед лицом смерти. Перед лицом этой смерти. Новое убийство без причины, без объяснения, имевшегося разве только в больной голове убийцы. Гнев, охвативший Фрэнка, превратился в раскаленное лезвие, отточенное не хуже кинжала убийцы, бередившего мучительные раны.
Голос инспектора Морелли вернул всех из транса, вызванного колдовским воздействием зла в его чистейшем виде.
— Тут что-то не так…
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, это впечатляет, но здесь нет безумия прежних убийств. Нет моря крови, нет бешенства. И положение трупа иное. Можно даже подумать, будто он… с уважением отнесся к жертве, вот что.
— Выходит, эта скотина способна испытывать жалость?
— Не знаю. Возможно, я сказал глупость, но именно такое у меня создалось впечатление, когда вошел сюда.
Фрэнк положил руку на плечо Морелли.
— Ты прав, здесь картина совсем иная, чем в предыдущих случаях. Не думаю, что ты сказал глупость. А если даже и так, то по сравнению с другими глупостями нынешней ночи, это сущий пустяк.
Они последний раз посмотрели на тело Григория Яцимина, воздушного танцовщика, cygnus olor, — так называли его критики во всем мире. Даже на смертном одре, чудовищно обезображенный, он выглядел грациозным, словно талант его был столь велик, что оставался нетленным и после смерти.
Куден вышел из комнаты, и все трое последовали за ним.
— Так что же? — спросил Юло, хотя и не питал никаких надежд.
Судебный врач пожал плечами.
— Ничего. Кроме изуродованного лица, а пользовались, я думаю, специальным инструментом, скорее всего скальпелем, — тут больше ничего нет. Уже в морге изучим раны на лице, хотя сразу видно, что работа выполнена весьма искусно.
— Да, у нашего друга теперь уже имеется некоторый опыт.
— Смерть вызвана выстрелом из огнестрельного оружия, произведенным с близкого расстояния. И тут я тоже пока могу только предполагать большой калибр, примерно девять миллиметров. Выстрел в сердце, смерть почти мгновенная. Судя по температуре тела, я бы сказал, она произошла часа два тому назад.
— Как раз когда мы теряли время на этого недоноска Стриккера, — прошипел Фрэнк.
Юло посмотрел на него, взглядом выражавшим согласие.
— Я все закончил, — сказал Куден, — так что можете забирать тело. Постараюсь поскорее передать вам результаты вскрытия.
Юло нисколько в этом не сомневался. Кудену, видимо, тоже насыпали перца на хвост. Но это ничто в сравнении с тем, что ожидало самого Юло.
— Хорошо, доктор. Спасибо. Удачи.
Судебный врач посмотрел на него, пытаясь понять, скрыта ли в его словах ирония, но обнаружил только усталый взгляд потерпевшего поражение человека.
— И вам удачи, комиссар.
Оба понимали, как она им необходима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177