И все же… разочарования надоели до черта. Появись она сейчас позади его узкоглазых экскурсантов, встряхнул бы как следует. Глупость, конечно, но ей как-то удалось изменить его привычное существование. Жизнь потеряла геометрически четкие, знакомые до зеленой тоски, но надежные очертания; будущее покрылось туманом, поплыло, будто мираж в пустыне. Вышло из-под контроля.С самого утра он жил надеждой. Прокручивал в мыслях, как попросит ее позировать. Сочинял, о чем бы завести речь, чтобы подобраться к вопросу о портрете. В конце концов решил действовать напрямик. Отрепетировал извинения на тот случай, если она возмутится. Словом, подготовился основательно и к назначенному часу пришел во всеоружии. Правда, случилась небольшая загвоздка: она так и не появилась. Может ли человек предугадать все возможные варианты? Голая правда жизни внезапно валится ему на голову – и баста. Любые планы летят к чертям.– Как видите, вся комната, от пола до потолка, выложена плиткой… – Роберт взмахнул рукой; блестящие черноволосые головы как по команде повернулись направо, затем налево.Ясно как божий день, что ни слова не понимают, но группы внимательней и дисциплинированней он еще не встречал. В унисон кивают, кланяются, улыбаются, одобрительно ахают и благодарно цокают, ориентируясь исключительно на взлеты и падения голоса экскурсовода и выражение его лица. Если он смолкал, вспоминая, о чем говорить дальше, они замирали, склонив головы набок, как жадные до знаний студенты. Роберт ткнул пальцем в потолок. Полтора десятка подбородков послушно вздернулись.– Что у меня за жизнь? Сплошной кавардак, – сказал он и оцепенел от ужаса.Подбородки вернулись на место. Роберт виновато моргнул, снова открыл рот, чтобы сообщить японцам о том, как женщины вручную расписывали плитки под делфтский фаянс.– И зачем я это вам говорю – понятия не имею, – продолжал его взбесившийся язык. – У вас наверняка своих проблем хватает, но вы ведь не выкладываете их первому встречному, точно? Ну еще бы, японцам такое и в голову не придет.Аудитория, похоже, ничего не имела против его вдохновенных речей.– Дело в том, что сегодня я должен был кое с кем встретиться. Знаете, сам не понимал, до чего жду этой встречи. И вот сейчас понял. Имя у нее такое… Анжела. Она бы вам понравилась.Должно быть, он улыбнулся, потому что японцы расцвели улыбками. Только бы не объявился англоязычный. Роберт оглянулся. Никого – ни гидов, ни экскурсантов. Он повел группу в следующую комнату, размахивая руками, чтобы держать слушателей в напряжении.– Между прочим, на меня это тоже не похоже. Если бы вы знали английский, то решили бы, что я чокнулся, потребовали бы вернуть деньги и были бы абсолютно правы. Абсолютно. – Роберт устроил японцам проверку, широким жестом указав на стену. Сработало. Послушно повернулись. – Если бы знали английский, то наверняка подумали бы, что я такое постоянно проделываю. Нет. Это со мной впервые, понимаете? Дурацкий вопрос. Ясно, что ни черта не понимаете. – Роберт вздохнул. Одна из слушательниц последовала его примеру.Когда все отвздыхались, Роберт сложил руки на груди и сурово оглядел аудиторию:– Есть ли она на свете, настоящая любовь, я вас спрашиваю? Или человеку приходится довольствоваться тем, что предлагает жизнь, даже если с возрастом она предлагает все меньше и меньше? В юности у всех есть мечты и идеалы, верно? Однако время идет, и на смену им приходит боязнь старости, одиночества… что еще? Страх остаться без детей, наконец. И тогда человек идет на компромисс. Или пытается вылепить из первой мало-мальски подходящей пары идеал. По-вашему, я так и поступаю с Анжелой? – Роберт снова вздохнул. – Не знаете…У старшей из японок подозрительно заблестели глаза. Роберт опасливо сглотнул и с замиранием сердца выбросил руку вверх. Есть! Задрала голову, смотрит. На всякий случай он устроил еще один экзамен, повернувшись с вытянутой рукой вокруг оси. Слушатели завертелись волчком. Отлично. Не поняли ни слова.На очереди была комната Морриса.– Мне, конечно… хотя нет, я чуть было вам не соврал. Хотел сказать, что мне встречались и другие и что я был почти влюблен. Но ведь это было бы ложью, а зачем мне вас обманывать? Нужды нет, правда? – Половина публики закивала. Половина отрицательно замотала головами. – Рэйчел очень милая девушка. Дениза тоже ничего. Господи, да я мог бы в эту самую минуту сидеть с кем-нибудь из них на диване, потягивать джин с тоником и рассказывать сыну сказки на ночь. Так почему все у меня не так? Почему, я вас спрашиваю? И себя, если уж на то пошло. Почему я постоянно устраиваю из своей жизни скачки с препятствиями? И почему я решил, что с Анжелой могло быть по-другому? Думаете, нервы сдали? Вряд ли, до этого еще не дошло. И вообще, не так уж все и плохо. Благодарю за внимание. На выход сюда. Всех благ.Вежливые аплодисменты, полтора десятка поклонов – и японцы гуськом проследовали к двери. У Роберта ослабели ноги. Пошатываясь, он добрел до стены, припал щекой к прохладному камню. От пота, струйками стекавшего по лбу, защипало глаза. Он безрадостно рассмеялся и отшатнулся от стены, заметив удивленно-любопытный взгляд коллеги.Слава богу, в следующую среду он будет избавлен от этих мук. Выходной. А мог бы, кстати, отдыхать каждую среду – достаточно написать заявление об уходе. Не создан человек для такой работы, неужели трудно понять? Мозги у него плавятся. Или закипают.Ладно, хватит ныть; скажи спасибо, что тебя ждет твой маленький домик, где тебя окружат привычные вещи и где ты можешь в свое удовольствие радоваться, скучать, грустить или бездумно пялиться в потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99