Вы давным-давно должны быть в кроватях.– Вот что. Питер, ты займись кофе, – сказал Роберт. – А я отведу их наверх.– Спасибо.– Стакан воды налью, не возражаешь? Один на двоих?– Делай как знаешь, – пошла на попятную Анита. Глаза она, отметил Роберт, так на него и не подняла.Девчонки с победным визгом рванули вверх по лестнице. Поднимаясь вслед за ними со стаканом воды, Роберт услышал хохоток Питера. «Обаял наш приятель девчонок, вертит ими как хочет. Жаль, своих нет. Но еще не вечер, верно, дорогая?» Ответ Аниты с лестничной площадки уже не был слышен. Девчонки скакали по коридору в детскую – руки-ноги вперемешку, будто ожившая картина Дега. Жизнь, бьющая ключом. Чужая жизнь. От зависти у Роберта перехватило дыхание. Мерзкое чувство – зависть: гложет души и ожесточает сердца. Человек вечно сравнивает себя с другими и злобствует, если сравнение не в его пользу. Как будто то, чего у него нет, и составляет его суть, а то малое, чем он все-таки владеет, – всего лишь презренная шелуха. Бог с ними, с домиком, садиком и прочими сокровищами Питера, но эти детские ручки-ножки, уютная рутина семейной жизни, надежность бытия, наконец, – вот чему Роберт не мог не завидовать.Он задержался у перил, думая о странном поведении Аниты. Что происходит? Сегодня все словно иглы выпустили. Очутиться бы сейчас в своей гостиной… Наверное, ребята правы – он слишком много времени проводит в одиночестве и разучился общаться с себе подобными. Роберт вспоминал ужин, беседы за столом, слезы в глазах Аниты и ее слова о явном внимании к нему Луизы. Какое там внимание. Если это правда – почему же он сам не заметил? И почему ему плевать на ту бессмысленную возню, из которой, по сути, состоит жизнь? Да потому, что он не вписывается.В последнее время одиночество стало давить на плечи. Общения, даже самого невинного, он избегал, чувствуя себя никчемным и желчным. Роберта мог сутками преследовать неприязненный взгляд кассирши, дожидавшейся, пока он вывернет карманы в поисках мелочи. Ощущение, что с него содрали кожу, приходило все чаще и чаще. Очутившись однажды в магазине «Дисней», он понял, что его привела сюда жажда искренних, приветливых улыбок продавщиц. Искренних. Чушь собачья. Им за то и платят, чтоб улыбались. В следующий раз даже пришлось раскошелиться, чтобы не оскорблять продавщиц в лучших чувствах. Подарки для Тамары и Ванессы дожидались своего дня.– Ты чего? – Тэмми потянула его за рукав в детскую. – Размечтался?Девчонки ждали, по-турецки усевшись на двухъярусной кровати. Сна ни в одном глазу. Роберт протянул стакан. Напились по очереди, прикинувшись умирающими от жажды. Тэмми похлопала по одеялу рядом с собой, и Роберт послушно сел.– Ну! – возмутилась Несси. – Так мне тебя не видно. – Она соскользнула вниз, пристроилась под боком у сестры. – Класс!– А почему ты не женишься, Роберт? – завела свою излюбленную пластинку Тэмми.– Я уже говорил – не встретил подходящего человека.– Поторопись, – фыркнула младшая. – Ты уже и так старый.– А из вас, случаем, никто за меня не пойдет лет эдак через… несколько?– Ф-ф-у-у! – Обе сморщили носы.– Ты ж весь в морщинах будешь. С палкой и все такое. – Тэмми передернуло от отвращения.– А я подтяжку лица сделаю.– Слушай, Роберт, – Тэмми сочувственно погладила его по руке, – ты не расстраивайся. Кто-нибудь и для тебя найдется.– Может, Луиза? – деловито спросила Несси.– Не-а.– Это почему? – Роберт любил наблюдать, как девчонки дают отставку всем кандидаткам родителей на роль его половины.– Зануда.– По-твоему, выходит, главное для жены, чтобы она была веселой?– Ха! Само собой.– Пожалуй, ты права. Что ж, давайте уточним, кто мне нужен. Она должна быть веселой – первое. Дальше?Девчонки завопили наперебой, загибая пальчики. От них пахло мылом и клубникой. Так бы и съел… А ведь у него есть идея.– Секунду, – прервал Роберт девочек. – Если честно, вы не все знаете. Недавно я встретил кое-кого.– У-у-у! – отозвались они.– Интересно, понравится она вам или нет? Вы же знаете, как для меня важно ваше мнение.– А пошлешь ее, если нам не понравится?– Конечно.– Тогда давай рассказывай.– Ладно. – Роберт задумался, вспоминая Анжелу, какой он рисовал ее снова и снова. Если бы она знала, что в эту самую минуту портрет ее, обнаженной, лежит у него на столе. Неприлично, конечно. Не по-джентльменски. Но он ничего не смог с собой поделать. Обнаженная шея и плечи требовали продолжения, и уголь сам летал над листом, пока не явил нагую фигуру. Анжела была очаровательна. Само совершенство.– Опять размечтался. – Тэмми нетерпеливо хлопнула его по пальцам. – Ну? Какая она? Маленькая, высокая, худая, толстая? Какая?– Скорее маленькая. И худенькая. Волосы черные, блестящие, пострижены так… – он провел ладонью над головой.– Ежиком, – кивнула Тэмми. – Дальше.– Она соцработник.– Кто?– Помогает людям.– А-а-а. Это хорошо. Дальше.– Знаете, как ее зовут?– Не-а. Говори.– Анжела.– Ан-же-ла. Аннжжже-ллла. – Девчонки пробовали имя на вкус.– Нравится?– А она что, похожа на ангела? – спросила Несси.– Думаю, да.– И крылышки есть?– Запросто. Я, правда, пока не видел, но не удивлюсь.– Bay! Еще чего расскажешь?– Она из Ирландии. Говорит, будто поет. Глаза большие, серые, а ресницы длинные и густые-густые. Ходит забавно – то побежит, то приостановится. Вот так… – Он по мере сил изобразил походку Анжелы.– Смешная, – хихикнула Несси.– Она родилась в большой и очень дружной семье. В Ирландии таких много. Тетушек куча… и все вместе живут.– Долго и счастливо?– Точно. Как в раю. А еще… – Он умолк. Девчонки смотрели на него, такие серьезные, целеустремленные, выставив ладошки с загнутыми пальчиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99