– Что ты скажешь о десяти брикетах динамита?
– Что?!
– Ты все правильно расслышал. Десять брикетов динамита. – Граф Коковцов скорбно покачал головой и потер свои длинные ладони. – Боюсь, сбылись мои самые страшные сны. Эта труппа, которую ты так щедро – и ничего не подозревая – пригласил к себе в дом, кажется, служит прикрытием для других, гораздо более зловещих дел.
– Дорогой кузен, иногда даже тебе удается меня удивить, – спокойно сказал князь. – За каждым кустом тебе мерещатся анархисты и убийцы.
– Возможно, – холодно согласился Коковцов, – но, если бы тебя больше занимало то, что происходит вокруг, возможно, с тобой бы произошло то же самое. Ты бы понял, что это гораздо умнее, чем гоняться за каждой встретившейся тебе актриской.
– Довольно! – оборвал его князь. Его глаза угрожающе сверкнули. – Я достаточно долго попустительствовал твоей страсти к молоденьким конюхах и лакеям!
– Будет тебе. – Граф вздохнул и примирительно махнул рукой. – Не мне бросать камни в твой огород. Однако я настоятельно советую тебе вышвырнуть эту труппу из дома. Немедленно.
Князь молча размышлял. Не будучи ни дураком, ни паникером, он все же вынужден был признать, что на этот раз кузен прав по всем статьям. Очевидно, среди членов труппы был, по крайней мере, один террорист. До отъезда они могли причинить ему крупные неприятности – в лучшем случае, попортить нервы. Но затем перед его мысленным взором возникли волшебные, сверкающие изумрудные глаза «дамы с камелиями». Это была настоящая юная богиня, если такие вообще существуют и если он будет достаточно бдительным и осторожным…
Приняв решение, князь сухо улыбнулся.
– Не-е-е-т… – протянул он, – вся труппа остается.
– А динамит? – прошипел граф. – Мы не можем закрывать глаза…
– Поступай, как я сказал, – устало оборвал его князь. – Я знаю, что делаю.
– Очень надеюсь на это, потому что, если что-нибудь случится, тебе придется расхлебывать все самому, – мрачно ответил кузен. – Я умываю руки.
– Ничего подобного. Твоя хитрость нам очень пригодится. Я хочу, чтобы за каждым членом труппы велось непрерывное наблюдение, а пистолет и динамит охранялись двадцать четыре часа в сутки. Ты должен обеспечить, чтобы к ним никто не прикасался. Арестуй любого, кто попытается к ним подобраться. Если потребуется, вызови еще полицейских и охранников. А мы тем временем позволим актерам выступить завтра вечером как ни в чем не бывало. Послезавтра они все равно уйдут.
– Но… но ведь завтра здесь будет половина Санкт-Петербурга! – с жаром проговорил граф. – Может быть, даже царь и царица!
– Значит, твоя обязанность – проследить, чтобы никакой трагедии не произошло. Я полагаю, ты сможешь это сделать?
В глазах графа вспыхнул злой огонь, но затем угас и превратился в тлеющие угольки. Он недовольно кивнул.
– Хорошо. Значит, решено. А сейчас поступай, как я велел. Я же пока займусь другими делами. Да, вот еще… – Князь вынул из кармана футляр и отдал его графу. – Верни это Фаберже.
Затем он удалился.
У него за спиной граф Коковцов вскинул в отчаянии руки. Он мог только догадываться, что было на уме у его кузена, однако даже представить себе не мог, какая мысль родилась в голове князя.
«Как все просто! – думал Вацлав Данилов, когда лакей раскрывал перед ним позолоченные створки массивных дверей. – Он получит свою зеленоглазую богиню даже раньше, чем ожидал».
По мере того как морозный зимний день постепенно перешел в еще более морозный вечер и наконец сменился холодной северной ночью, начал падать небольшой снежок, белой пудрой покрывая Санкт-Петербург и приглушая все городские звуки. На улицах и проспектах, на тысячах подоконников и перекрещенных рамами оконных стеклах, в освещенных фонарями парках сверкали и переливались хрустальные снежинки, словно какое-то щедрое божество высыпало на землю гигантские пригоршни бриллиантов. Дворцы на берегу закованной в лед Невы, подсвеченные мерцающими сквозь снежную дымку уличными фонарями, казались прекрасным видением, перенесенным сюда из пушкинских сказок.
Все три здания Зимнего дворца снаружи были залиты светом прожекторов и ярко освещены изнутри. Царь и царица удалились на покой после вечерней молитвы, позднего обеда и часа, когда царица вместе с дочерьми вышивала в своих покоях, а царь помогал своему младшему, больному гемофилией сыну Алексею собрать мозаику-головоломку, купленную в английском магазине на Невском проспекте.
Во дворце Даниловых, уступавшем по величине и великолепию лишь Зимнему, тоже ярко горели огни. Круглые сутки триста слуг усердно готовились к празднованию пятидесятилетия княгини Ирины, которое должно было состояться на следующий день. Свет горел во всех окнах дворца, за исключением двух личных покоев и комнат в крыле для прислуги, расположенном над гаражом и конюшней.
– Благодарю вас. – Сенда улыбнулась молодому лакею, который сопровождал ее от театра мимо целого взвода слуг, вытиравших пыль, начищавших все до блеска и расставлявших огромные букеты оранжерейных цветов в гигантские вазы и цветочницы. Она мягко прикрыла за собой дверь. После бесконечного перехода через громадные, поражавшие своим великолепием холлы и необъятные гостиные, маленькая комнатка под самой крышей, смежная с комнатой Шмарии, показалась ей особенно крошечной и простой. Стены, покрытые толстым слоем штукатурки, были все в трещинах, а простенькая обстановка выглядела старой и неуютной.
Сенда не могла подавить в себе чувство сожаления и обиды. Она надеялась на гораздо более роскошные апартаменты, поскольку по своему великолепию дворец превзошел все ее самые смелые ожидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175